Исцеление психических болезней. Опыт христианского Востока первых веков

Кроме того, «невинный», описанный Достоевским, неуклюж и неловок тем, что ведет себя слишком просто и слишком прямолинейно, но с точки зрения психиатрии он не выражает своим поведением какой-либо патологии. «Безумный Христа ради», с этой же точки зрения, своими беспорядочными и бессвязными поступками и словами или, наоборот, молчанием обнаруживает симптомы подлинного безумия. О юродивом Марке Александрийском сказано, что он «кружился как безумец и молол вздор»[557]. Монах аввы Сильвана заливался беспричинным смехом перед любым встречным[558]. Жозе Гродидье де Матон верно замечает по поводу преподобного Симеона: «Более всего при чтении его „Жития“ поражает то, с какой достоверностью святой выдерживает роль умалишенного: психиатр… легко распознает здесь характерные признаки мании. <…> Во всех его словах и жестах можно распознать маньяка: в бессвязных речах, в чрезмерной фамильярности, в любви к нелепым нарядам, в неряшливости, доходящей до эксгибиционизма, а особенно в резких изменениях настроения и в буйствах, выражаемых им тогда, когда его тревожат или противятся тому, что принимают за его капризы»[559]. У святого Кирилла Филеота или преподобного Саввы Нового мы, наоборот, встречаем немоту, характерную для некоторых форм психозов.

ПРИТВОРНОЕ БЕЗУМИЕ

Другое существенное отличие заключается в следующем: Христа ради юродивый на самом деле не безумен; он находится в совершенно здравом уме[560]. Он притворяется безумным. Казаться безумным — его выбор: он прилагает все усилия, чтобы его действительно принимали за безумного, но при этом владеет каждым своим поступком или словом и очень точно просчитывает их воздействие. Оставаясь наедине с теми, кто узнал о его тайне или кому он сам открылся, он снимает маску безумия и проявляет полное здравие ума. Если юродство Христа ради является лишь этапом в его жизни, то ни до, ни после него он не проявляет какой-либо патологии. Настоящий умалишенный, имея возможность нести свое безумие во Христе, не может быть безумным Христа ради в традиционном смысле. На юродивого болезнь не наложена извне; он сам налагает ее на себя. Она соответствует избранному им самим состоянию, которое он может покинуть, как только того пожелает, и вновь взять на себя, если найдет нужным. Это состояние не ограничивает его, не нарушает его психического равновесия и не мешает его духовной жизни[561]. Юродивый переживает раздвоение подобное тому, которое переживает актер, входящий в свою роль, но остающийся самим собой.

Во всех агиографических памятниках подчеркивается, что безумие юродивых было притворным. Об Аммоне сказано: «Старец притворился дураком (ἐμωροποίει)»[562]. Авва Ор рекомендует следующее: «Или дальше убегай людей, или скрывайся от мира и людей, представляя себя безумным во многих случаях»[563]

. Заголовок повествования об Исидоре гласит: «О разыгрывавшей безумие» (περί τῆς ὑποκρινομένης μωρίαν). Затем следуют слова: «В этом монастыре была сестра, которая разыгрывала безумие (ὑποκρινομένη μωρίαν)»[564]. О монахе аввы Сильвана сказано, что «он притворялся безумным» и «разыгрывал безумие»[565]. По поводу Марка Александрийского уточняется, что «этот брат притворялся безумным»[566], да и он сам, рассказывая о своем прошлом, следующим образом излагает то, как задумывал свой подвиг: «…я сказал сам себе: „Теперь иди в город и сделайся безумным (σάλον)“»[567]

. Иоанн Эфесский говорит о Феофиле и Марии, что они разыгрывали «без конца шутки и буффонады», что они были одеты: она — как куртизанка, он — как мим. При этом Иоанн замечает, что они так себя вели, «чтобы обмануть зрителей»[568]. Автор жития Симеона многократно подчеркивает, что его безумие было притворным[569], например, он пишет: «Симеон все совершал под личиной глупости и шутовства. <…> То он представлялся хромым, то бежал вприпрыжку, то ползал на гузне своем, то подставлял спешащему подножку и валил его с ног, то в новолуние глядел на небо, и падал, и дрыгал ногами, то что-то выкрикивал, ибо, по словам его, тем, кто Христа ради показывают себя юродивыми, как нельзя более подходит такое поведение»[570]. Но в то же время, когда Симеон находился наедине со своим другом Иоанном, он «никогда не показывал себя юродивым, но говорил с ним так разумно», что, «как уверял этот почтенный Иоанн: „Я не мог поверить, что это тот, кто недавно казался юродивым“»[571]

. Никита Стифат отмечает, что Иерофей «притворялся, будто бы нечаянно, а на самом деле намеренно, разбивал горшки с нечистотами, которые он выносил»[572], а его духовный отец знал, «что он все делал для того, чтобы навлечь на себя бесчестие»[573]. О святом Кирилле Филеоте сказано: «В обычае святого было иногда притворяться безумным (μωροποιείν) о Боге»[574]. О преподобном Савве Новом также сказано, что он «притворялся безумным (τόν μωρόν)», «внешне разыгрывал безумие (μωρίαν)»[575].