Итан слушает

Окделл понял, что его наконец настигло прошлое. Почему-то оно всегда настигает героев комиксов, вот только до сегодняшнего дня Итан надеялся на подобные приключения лишь в своих мечтах. Теперь же, когда его зачем-то попытались убрать, пожалуй, стоило прекратить мечтать и начать бояться. Но… почему вообще это произошло? Итану отчаянно захотелось поговорить с тетей Сарой – единственным человеком, чье прошлое хоть как-то переплеталось с его собственным. Но как сделать это, если тети Сары уже нет? Есть только мертвая девочка, которая не задумываясь прыгает под пули и штыри. И еще есть бездомный, умеющий бегать на четвереньках. и точно: они – все трое – словно сошли со страниц дешевого комикса.

Незадачливый убийца ничего не знал. По крайней мере, он уверял, что ничего не знает, и Итан склонен был ему поверить. Верзила попытался описать человека, всучившего ему пистолет, но получалось плохо: поначалу он говорил про высокого худого типа, похожего на палочника, потом про парня, которого можно было назвать Сеньором Помидором[22], а через минуту просто испуганно таращился на дядю Мишу и бормотал что-то про инопланетян. Он оказался психопатом, самым что ни на есть настоящим. Таких в Мэпллэйре должно было быть предостаточно, и Итан удивлялся скорее тому, что не встретил настоящего сумасшедшего раньше. Мистер Петерсон был немножко не в счет.

– Толку от него… – сокрушенно покачал головой дядя Миша. Он уже отпустил стрелка, и тот вдруг начал рыдать и ползать по асфальту. – Даже мне ничего не добиться. Для сумасшедших правда всегда выглядит не так, как должна.

Все это время Кэйлинна так и сидела посреди дороги в луже собственной крови, словно примагнитилась. Итан попытался поднять подругу, но она потянула его вниз, и в конце концов он сдался, опустившись рядом. Кэй била дрожь. Бригадир тоже присел: расправив пальто, опустился тяжело, будто ноги затекли, и уставился на засланного – или все-таки случайного, если принять во внимание явное безумие? – убийцу, изображавшего червя.

– И кто из нас еще всякую хрень устраивает? Разве я?

– Заткнись, – огрызнулся Итан, прижимая к себе и тихонько покачивая Кэй, декламирующую «Бармаглота».

– И, знаешь, надо бы поза…

Бригадир осекся на полуслове. Он принюхался, качнул головой и вскочил на ноги.

– Засиделся я!

С этими словами он просто сунул в руку Итана пистолет и большими скачками ринулся в кусты. Поодаль уже заверещали полицейские сирены. В ближайших домах наверняка слышали выстрел.

Окделл размахнулся, швырнул пистолет в реку и принялся уговаривать Кэйлин подняться. Когда у моста остановилась черно-белая машина стражей правопорядка, на дороге остался только катавшийся по асфальту шкафоподобный псих.

* * *

Мэпллэйр не хотел, чтобы Эва Моралес становилась героем. Как еще объяснить факт, что она с того самого разговора с библиотекарем не могла отыскать целое шоссе? Сворачивая с Золотой улицы на Маковую и потом еще раз на северном перекрестке, бьюик Эвы не выезжал на шоссе номер двадцать девять, укрытое одеялом тумана. Чаще всего она оказывалась на площади Кирхе, иногда – у Моста Желаний, а пару раз – у восемьсот восьмого участка или прямо у своего дома. Ее больше не посылали забирать брошенные машины. И на серьезные вызовы вроде пропажи целого этажа в строящемся доме. Потому удивительно, как Эва вообще умудрилась услышать про психа, устроившегося стрельбу.

Билл Вар говорил об этом по телефону, и поначалу Моралес подумала, что речь о ее босом незнакомце. Как иначе? В Мэпллэйре любая история развивается чуть ли не по книжным законам, об этом рассказывал пьяный Эвермор Купер, которому она раскроила пару жилеток. Она даже вязать решила научиться, но ему, конечно, не призналась. Петли у нее выходили пока неважно: Эва терялась в них так же, как на улицах города.

Психа, стрелявшего на Мосту, не отпустили. Его сразу перевезли в тюрьму на юге – по специальному приказу начальника, который так и не показался из кабинета. Интересно, есть ли у него руки, чтобы подписывать документы? Или он делает это щупальцами? Усиками? Клешнями?

Эва прочла отчет Билла – совершенно бесполезный – и отправилась бесцельно патрулировать улицы. Может, ей хотя бы удастся снять с дерева котенка?

* * *

Мальчишка не просто выжил.

Всемогущая наука, этот тараканишка все-таки получился! Лабораторная мышь не откинула лапки! Но… чертовы защитники прав животных, чертово их нападение, треклятый погром. Они не могли выбрать день лучше.

Интересно… каково было этим хиппи, когда вместо несчастных измазанных помадой обезьянок они нашли неудавшиеся эксперименты доктора Скальпеля? Мистера «Я единственный и неповторимый гений»? Светлейшего ума Сити?

Некоторые из тех экспериментов уже успели рассыпаться в пыль. Другие были еще живы, но постепенно теряли рассудок и прежний облик. Третьи умоляли о смерти.

И был, конечно, мальчишка.