Итан слушает

Доктор видел Итана только издалека и всего пару раз. Единственное, что можно было сказать о парнишке с точностью: он не любил, когда кто-то смотрел ему прямо в глаза. Эти темные очки, самая примитивная защита! Кожа его на вид была куда болезненнее, чем хотелось бы, но это Скальпеля вовсе не удивило. Ведь, по сути, кожа эта и не принадлежала тому, кто ее носил. Она была чужой мечтой.

Мечтой целой группы блестящих ученых, одной из секретных разработок бизнес-воротил Сити. Кто в здравом уме откажется от прочной каменной шкуры, ничем по виду не отличающейся от обычной кожи? Никаких больше ненавистных телохранителей за спиной: люди ненадежны. А если бы разработки пошли дальше, отпала бы потребность и в ядоискателях и, кто знает, может, даже в препаратах, замедляющих старение?

Конечно, не было смысла посвящать денежные мешки во все тонкости своих планов, в ту гигантскую сеть возможностей, которая разворачивалась, как паутина под умелыми пальцами… Ха-ха, паутина. С нее все началось. Ею бы все и закончилось: упорядоченными коконами, тянущими за собой нужных людей. Невидимый контроль, ходячие эпицентры жизненных катастроф, может, даже судьбоносные повороты – если бы долгосрочные наблюдения дали свои плоды. Властям есть дело только до мгновенного результата, до супероружия и до того, что можно использовать для сохранения собственных шкур. Никакого терпения. Никаких шагов назад, чтобы охватить взглядом всю картину…

Жаль амбициозного многообещающего хирурга от сумасшедшего старика отделял всего один шаг: разбитое окно, бросок засохшей краской, погром. Было в этом что-то очень ироничное.

Доктор Скальпель бормотал про себя приветствия, скалился и жалел, что с самого начала не додумался решить проблему собственноручно. Даже если пальцы твои дрожат, всегда вернее сделать работу лично, а не полагаться на всяких знакомых сумасшедших. Пропал неплохой пистолет и целый моток драгоценных нитей. Их оставалось так мало – пауки стало гораздо осторожнее теперь, когда их могли видеть даже те, кто не должен был. Этот идиот-верзила, скорее всего, забыл о них и оставил в кармане плохо подбитой куртки. Как же надо отвлечься на свои ничтожные воспоминания, чтобы доверить цель жизни какому-то… червю?

* * *

Брайан очнулся на пыльном холодном полу, и в голове его резво танцевали кадриль лобстеры. Они гремели панцирями, задевали стенки черепа и старались показать, как должна быть важна для их хозяина реальность. Брайан сопротивлялся. От привкуса крови во рту ужасно тошнило, а взгляд никак не удавалось сфокусировать. Наконец Брайан увидел тусклый металлический крест, а потом светлый силуэт Итана, подошедшего к алтарю.

Темный доктор с поломанными пальцами тоже был здесь: стоял прямо под разбитым витражом. Брайан попытался подняться, но смог только рвано втянуть воздух. Слух возвращался медленнее зрения.

Итан и доктор заговорили.

* * *

Человек, замерший перед оконным проемом, был похож на паука. Казалось, за своей сгорбленной спиной он прячет оставшиеся лапы, чтобы напасть в самый неожиданный момент. Но к чему-то подобному Итан уже мысленно подготовился: он видел кровожадные тени и бродягу на четвереньках, а еще сумасшедшего библиотекаря и мертвую девушку. Что ему старый паук из прошлого?

– И-и-и-итан… – Отвратительный голос вытягивал имя, как вырванные из шеи артерии, и Окделлу немедленно захотелось бежать без оглядки. – Ты поверишь, если я скажу, что всю жизнь ждал этой встречи?

Усилием Итан заставил себя остаться на месте.

– Почему вы назвали меня вором? Откуда у вас чужой мобильный? Какого вообще черта…

Мужчина шагнул в сторону, заглядывая Окделлу за спину, – и тут же сдернул с его лица темные очки. Сделал он это так быстро, что Итан не успел даже отпрянуть. Из груди «паука» вырвался восхищенный стон.

– У нас все-таки получилось! Ох, если бы…

Окделл шагнул вперед и с силой впечатал мужчину в покрытую золоченой резьбой колонну. Терпение его отбросило хвост и иссякло.

– Кто вы? Что вы со мной сделали?

Но незнакомец лишь расхохотался.

* * *

Это было так волшебно – видеть, как его творение выходит из себя, как медленно начинает все понимать, как в белых, надо же, абсолютно белых глазах разгорается гневное пламя. Свирепого зверя интереснее загонять. Но оставить в неведении – о, это еще лучше. Неведение разрывает душу. Неведение порождает слишком много придуманных ответов. Неведение пожирает правду.

– Эти руки уже ничего не могут. – Доктор Скальпель улыбнулся и приподнял кисти с изломанными пальцами. – Даже завершать начатое не могут. Почти.

У него все еще были силы, а в кармане лежал охотничий нож. И когда лезвие не оставило на серой коже ни следа, губы сами расползлись в ухмылке, обнажая широкий оскал.

* * *

Итан не почувствовал ни удара, ни острого лезвия, ни даже толчка. Он понял, что его пытались порезать, только очутившись на полу и увидев дыру на водолазке. Веселый радужный единорог, напечатанный на ткани, лишился рога.

– Ух ты! – выдохнул мужчина, убирая бесполезный нож. – Так это даже больше, чем я ожидал! Сара, поганая дрянь, знала бы, что крадет…