Итоги № 40 (2013)

Кто поручится, что сегодня где-нибудь в секретной лаборатории не ведутся работы в интересах террористических структур? «Доступность химических реагентов, их относительная дешевизна, непрекращающийся поиск методов синтеза соединений новых структурных типов, проявляющих на молекулярном уровне специфическую физиологическую или биологическую активность, делают весьма привлекательным получение высокотоксичных препаратов, — убежден ученый-химик Владимир Андреев. — Впоследствии они могут использоваться в терактах или вооруженных конфликтах любого масштаба. Разработка этих средств практически не поддается контролю».

Кстати, информация о том, что террористы не прекращают эксперименты по кустарному изготовлению боевых отравляющих веществ, получила подтверждение совсем недавно: в июне в Ираке раскрыли ячейку «Аль-Каиды», которая производила зарин и иприт. Террористы собирались применять ядовитые газы не только внутри страны, но и за рубежом — в Европе, США, Канаде. Боевиков с двумя литрами кустарно произведенного зарина задержали в Турции.

Фактов, подтверждающих, что в мире работают десятки, а то и сотни лабораторий, в которых пытаются синтезировать химическое и даже бактериологическое оружие, более чем достаточно. «Если получение террористами ядерного оружия, так называемых грязных бомб, пока возможно только в голливудских боевиках, то условия для производства химоружия становятся все более реальными, — подтверждает бывший сотрудник спецслужб, аналитик Центра прогнозирования террористических угроз Владимир Мельченко. — У спецслужб есть информация, что угрозы использования отравляющих газов исходили не только от «Аль-Каиды», а еще и от исламских сепаратистов, действующих на территории Шри-Ланки. Подобные угрозы были зафиксированы в России, Таджикистане, Италии, Великобритании, Турции, Чили, на Филиппинах. Помнится, чеченский террорист Салман Радуев угрожал применить химическое оружие против России и даже пытался, согласно оперативным данным, через своих эмиссаров получить к нему доступ у обосновавшихся на территории Турции террористов».

Тревогу вызывают и арсеналы химического оружия, накопленные в Иране, Ливии, Северной Корее и Судане. Эти государства, как и Сирия, подвержены террористической угрозе изнутри, и риск передачи злоумышленникам вооружений в них весьма велик. Точная информация о химических арсеналах большинства этих стран отсутствует, однако известно, например, что Ливия еще в 80-е годы произвела более 100 тонн газов нервно-паралитического и кожно-нарывного действия. Что стало со всем этим «добром» после падения режима Каддафи, неизвестно.

Попадание химического оружия к террористам — главная фобия для спецслужб всего мира, и с каждым новым конфликтом на Ближнем Востоке этот кошмар грозит обернуться явью. У этих конфликтов есть один объединяющий фактор: наличие среди боевиков, воюющих с правительственными силами, наемников, в том числе и с Северного Кавказа. Не исключено, что целью террористов, съехавшихся в горячие точки чуть ли не со всего мира, служит именно желание получить доступ к оружию массового поражения. И где гарантия, что запах газа, распыленного в пригородах Дамаска, мы не ощутим где-нибудь в московском метро. Информация к размышлению: для теракта в токийской подземке радикалам потребовалось всего несколько пакетов со смертельным газом емкостью не более литра...

Евроремонт / Общество и наука / Общество

Евроремонт

/ Общество и наука

/ Общество

Зачем Санкт-Петербург стряхивает пыль с архитектурных идей вековой давности

 

Возможно, уже в следующем году в одном из красивейших мест Петербурга, Тучковом буяне, что напротив Стрелки Васильевского острова, начнется строительство «судограда» — финалисты архитектурного конкурса на возведение комплекса зданий для Верховного и Высшего арбитражного судов Российской Федерации представили свои проекты на суд экспертов и горожан. Местом под застройку выбрана площадка, ранее отведенная для «Набережной Европы». Сто лет идея нового архитектурного осмысления набережной лежала под сукном. Теперь вынули, посоревновались — обновили. Но нужна ли эта пыльная идея городу — вопрос неоднозначный. Именно поэтому в Северной столице разразился очередной градостроительный скандал.

Сто лет одиночества

В первые дни выставки в Доме архитекторов на Большой Морской, где выставлены конкурсные проекты, было людно. Сейчас, когда все в мельчайших деталях можно увидеть в Интернете, волна посетителей схлынула. Скучающие смотрители — единственные, кто гуляет по этим залам. На вопрос: «Какой проект вам самим нравится больше?» — пожилая дама только пожала плечами: «Хотели же сделать парк, вот и посадили бы там деревья!»