Итоги № 48 (2012)

Чего и кого сегодня не хватает? Думающих людей. У меня есть мечта — увеличить их количество до миллиарда. Арифметика простая: на планете живут 7 миллиардов людей, в шахматы играют 600 миллионов. Лев Толстой писал о положительном влиянии шахмат на развитие человеческого интеллекта, а Ленин считал, что шахматы — это гимнастика для ума. Как-то журналист Би-би-си спросил Альберта Эйнштейна: «Зачем вам шахматы?» Тот ответил: «Молодой человек, почему вы считаете, что нужно тренировать мышцы рук, ног, а мышцы головы — не нужно? Единственный способ тренировать мышцы головы — это игра в шахматы». Если один миллиард будет играть в шахматы, значит, совокупный IQ человечества повысится. Значит, велика вероятность, что из этого миллиарда в политику, в правительства попадет больше умных людей. Значит, количество неправильных решений будет уменьшаться. Следовательно, будет меньше войн и меньше кризисов. Как это сделать? Знаете, как детей в калмыцких школах учили играть в шахматы? Садись, руки под попу клади. Хочешь конем пойти? Сначала подумай, а потом руку протягивай. И этот простой прием заставляет ребенка задумываться над тем, что он делает. Одна из программ, которой я сейчас активно занимаюсь: вводить шахматы как предмет в школах, езжу по странам с этой идеей. Мне кажется, это хорошее дело.

На разрыв / Искусство и культура / Художественный дневник / Кино

На разрыв

/ Искусство и культура

/ Художественный дневник

/ Кино

В прокате «Конвой» Алексея Мизгирева

 

Алексей Мизгирев — один из лидеров так называемой «новой волны» отечественной режиссуры, при этом держится в стороне от любых братаний. В каком-то смысле он напоминает Алексея Балабанова — и неприсоединением к сообществам, и социальной тематикой фильмов, и тем, что не жалеет зрителя, не подделывается под него и не боится очень больно задеть. «Конвоем» он завершил трилогию о тех, кому на Руси жить нехорошо. В «Кремне» юный дембель завоевывал Москву, постепенно превращаясь в «оборотня в погонах». В «Бубне, барабане» нищая провинциальная библиотекарша торговала ворованными книгами так, как проститутки торгуют собой. В «Конвое» армейский капитан не способен чувствовать физическую боль, потому что измучен невыносимой душевной.

У Игната (Олег Васильков) страшные мигрени, доводящие до обмороков. Галлюцинации накатывают на него, и тогда он начинает кричать «Таня!», разыскивая нелепо погибшую дочку, в чьей смерти он себя винит. После участия Игната в дикой драке с приставшими к нему гопниками начальство захолустного гарнизона хочет его сбагрить куда-нибудь и дает задание разыскать и вернуть в часть двух дезертиров, укравших из кассы 19 тысяч рублей и убивших милиционера. Один из них кончает с собой, а другого, Артема (Азамат Нигманов), Игнат с напарником (Дмитрий Куличков) конвоируют, чтобы отдать под трибунал. Выясняется, что Артем не виновен — он просто прикрывал товарища. Он просит убить его, потому что на зоне ему не выжить. Почему-то троица обязательно должна проехать сквозь Москву. И тут начинается настоящая фантасмагория, потому что Игнат решает найти где-нибудь половину от тех казенных денег, чтобы Артем мог их вернуть и смягчить этим свою участь. Они попадают на дно Москвы, где действуют свои законы: там живут гастарбайтеры, проститутки, люмпены всех сортов, паханы-бригадиры и прочий криминалитет, а царствуют коррумпированные менты, обложившие всех данью.

С одной стороны, сначала мы вроде бы видим публицистически точную картину тотального социального кризиса: люди-звери, бедность быта и скудость духа. Но эта точная картина довольно быстро искажается — и мы видим изувеченный болезнью главного героя мир, в котором нет ничего обыденного, только отчаяние со всех сторон. Причем самое сильное средство воздействия не изображение — оно жестоко и брутально, но исполнено особой красоты. Главное — речь персонажей. Мизгирев, до режиссерского факультета ВГИКа успевший окончить философский факультет, пишет свои сценарии сам и обладает редкой способностью создавать точные, афористичные диалоги. Из «Кремня» в народ ушло много словечек и главная фраза героя: «Твердость не тупость». Капитан Игнат и другие персонажи «Конвоя» говорят целиком на некой фантастической «поэтической фене». После премьеры на Берлинском фестивале зарубежная пресса была полна сетований на то, что в фильме слишком много инвективной лексики и что субтитры не передают ее адекватно. На фестивальном просмотре иностранцы приняли фильм за грубую комедию нравов. Да, конечно, на субтитрах сэкономили — «Конвой» снят на грант Минкультуры и стоил меньше миллиона долларов, видимо, все деньги ушли на производство. Но все-таки эти диалоги крайне трудно перевести, сохраняя их ритм и вывернутую лексику, которая заставляет вспомнить стилизованную речь персонажей в книгах Андрея Платонова. Это фильм-крик — как картина Мунка.