Юхх - ассенизатор, призванный богами

– Ты прав, Хорхе. А знаешь, почему возникает такой эффект?

– Ну… У меня вообще-то мама занимается туннельными лазерами и всякими такими штуками. Так что я чуть в курсе. Там, в микромире, мяч будет не просто мяч, а вроде чехарды бегущих волн, как если хлопнуть ладонью по воде, или как-то так.

– ОК, Хорхе, начнем с этой идеи про волны, – согласился Тарс, и приступил к крайне адаптированному объяснению волновой модели Шредингера с переходом к частным решениям Хунда для случаев туннелирования частиц через потенциальный барьер…

6. Семинар для взрослых: а мы сами понимаем ли, как оно было?

Эволюция высших приматов (действующая примитивным путем проб и ошибок) еще миллионы лет назад, отмерила психофизически безопасную длительность умственной концентрации вообще, и у подростков – в частности. Последние полвека до Неназваной войны, эта безопасность нарушалась повсеместно – в обязательных школах, где детям и подросткам, по дурной 12-летней программе, грузился в мозг информационный мусор.  Интенсивность загрузки вызывала повальные стрессы и неврозы. Манифест Открытой Фрагментации и Дерегулирования, принятый после войны – прекратил эту практику, и прочую полит-бюрократию «социально-ледникового периода» (как в шутку называли прошлую фазу хроники человечества). Упразднение общеобразовательной школы и педагогики, как профессии – вызвало определенные сложности. Теперь роль детских и подростковых преподавателей распределилась между всеми взрослыми, способными к подобной деятельности. Вначале это было непривычно, но постепенно стало обычаем. Сформировались примерные программы по предметам, и приблизительные графики…

…Очень приблизительные, но с несколькими железными правилами: в частности, если ученики устали, то занятие прекращается. И в этот раз, как только младшие из учебной восьмерки стали тормозить, Юхх безапелляционно объявил перерыв до завтра. Между  прочим, уже смеркалось – наступало самое комфортное время для северян на островах Карибского моря. Семь учеников ушли в оффлайн, а Фйен (единственная, бывшая тут физически) свернулась калачиком на диване. Два котенка-ягуара, которым она чем-то приглянулась, улеглись рядом, прижавшись к ней пушистыми спинками. Мама-ягуар, оценив эту живую композицию внимательным взглядом янтарных глаз, одобрительно мурлыкнула, энергично потянулась, сжалась в комок и, развернувшись, как пружина, грациозно и бесшумно выпрыгнула в окно. Дедушка Ральф хмыкнул, смешал себе еще порцию кашасы с лайм-джусом, сделал пару глотков, и объявил:

– Кассандра нацелилась таскать карпов из пруда миссис Фанчулли, не иначе.

– Откуда ты знаешь, на что она нацелилась? – удивился Тарс.

– Дьявол разберет. Просто, чувствую, – с этими словами, Ральф смешал еще пару таких коктейлей, и подвинул стаканы к гостям. Тарс слегка поколебался, но Юхх подбодрил:

– Давай, попробуй, тут домашняя выпивка в сто раз лучше фабричной.

Озвучив такую оценку, он выпил первым, показывая пример. Тарс тоже выпил, вытер ладонью губы, и покачал головой:

– Вот фигня. Мне казалось, я более-менее понимаю, как было устроено общество перед  Неназванной войной. Но после этих занятий с юниорами, я уже не уверен.

– Будь уверен: ты не понимаешь, – авторитетно сообщил Ральф.

– Гм… Объясни, пожалуйста, чего я не понимаю.

– Ты не понимаешь, как мало люди изменились с тех времен. Разумеется, генетическая  модификация сделала нас намного устойчивее к внешним физическим воздействиям, а значит независимее от социальных сервисов. Но способность к идиотизму осталась.

– Это плюс, – заметил Юхх, – без способности к идиотизму, мы не сможем действовать методом проб и ошибок, и упадем по интеллекту на уровень социальных насекомых.

– А ты не встревай! – Ральф погрозил внуку пальцем, – разговор тут не о методе проб и ошибок. Разговор о ценности человека, иерархии потребностей, распределении благ, а также о том, что человек способен быть или не быть идиотом. От воспитания зависит.

– Зависит что? – спросил Тарс.

Дедушка Ральф ткнул себя пальцем в лоб и спросил:

– Что тут рисовали у человека в Древней Индии?

– Э-э… – ксеноинженер задумался, – ... Вроде, кружочек, знак той или иной касты.

– Да! Было четыре большие касты. Самыми ценными считались жрецы-законодатели. Дальше – военные-правители. После них – аграрии-ремесленники-торговцы. И самые малоценные: батраки-пролетарии. Еще ниже лежал внекастовый слой: те, кто заняты грязной работой – неприкасаемые. Юхх относился бы к неприкасаемым.

– Спасибо, дедушка, я тебя тоже люблю.