Юлий Цезарь

В этот столь беспокойный год одно явление ускользнуло от современных наблюдателей: купцы впервые вывезли в провинции оливковое масло, изготовленное в Италии.[322]До тех пор Греция и Азия снабжали маслом рынки Средиземного моря и даже Италию. Теперь Италия могла конкурировать с ними усовершенствованными и обширными оливковыми плантациями. Этот факт не казался важ-, ным его современникам, и мы не знали бы о нем, если бы один из самых трудолюбивых ученых античного мира не сохранил память о нем. Но этот мелкий факт показывает, что даже в периоды ужасной политической распущенности, описания которых в истории загромождают имена нескольких полководцев и политиков, множество безымянных тружеников продолжали без устали работать над развитием италийского земледелия и промышленности. Вольноотпущенники, мелкие и средние собственники, эмигранты, старые легионарии и отставные центурионы приобретали на свои сбережения куски земли у задолжавших аристократических фамилий, покупали рабов и усовершенствовали земледелие или заводили торговлю, создавали ремесла и искусства.

Новые землевладельцы среднего класса

Прогресс культуры оливкового дерева, вскрываемый нами на основании сообщаемого Плинием факта, и прогресс в эту же эпоху культуры винограда не были бы возможны, если бы между классами крупных и, напротив, мелких собственников, самих обрабатывающих свою землю, не образовался средний класс собственников. Последние, задействуя многочисленные, хоть и небольшие капиталы и обученных рабов, стали выращивать интенсивные культуры Востока. Мелкие собственники не сумели бы так улучшить земледелие, немногие же крупные собственники не обладали необходимым огромным капиталом, чтобы засадить обширные области оливковыми и плодовыми деревьями, виноградными лозами; к тому же они редко занимались сами своими доменами, что так необходимо для достижения успеха. Спекулянты, богатые ростовщики, знатные люди, люди науки, политики и славные полководцы из каприза или следуя моде пробовали иногда сажать на своих земельных участках эти новые культуры;[323]

но обычно, за исключением тех случаев, когда их земли граничили с городом, крупные собственники занимались скотоводством.

Действительно, в сохранившихся обширных лесах и лугах долины По и в Южной Италии, которые после прохода Ганнибала более не заселялись, рабы римских вельмож пасли многочисленные стада.[324]Крупные собственники пастбищ, например Домиций Агенобарб, были еще богатой частью римской знати и составляли все наиболее сильное в консервативной партии. Напротив, все успехи, которых, особенно в северной и центральной Италии, достигли интенсивное земледелие, культура оливкового дерева и виноградной лозы, были обязаны скромным собственникам среднего класса, уже не бедствовавшим, как некогда, и не обрабатывавшим силами своих многочисленных домочадцев свои участки. Новый класс средних землевладельцев проводил большую часть года в соседнем городе, имея возможность надзирать за своими рабами или колонами. Последние были обычно холостяками или малосемейными и старались извлечь из арендуемых земель возможно больше прибыли.

Развитие промышленности

Этот переворот в сельском хозяйстве повлек за собой очень заметный промышленный прогресс. В более отдаленную эпоху италийский собственник почти все делал сам — одежду, обстановку, сельскохозяйственные инструменты — и старался, чтобы его фамилия сама удовлетворяла свои нужды. Теперь во всей социальной жизни произошло разделение труда. Собственник, сделавшийся более требовательным, хотел иметь более тонкие одежды и более совершенные инструменты; он понимал, что его рабы не способны изготавливать все сами, что многие предметы, некогда фабриковавшиеся дома, лучше покупать на рынке. Таким образом прогрессировали торговля и промышленность. Владельцу восточных рабов, опытных в каком-нибудь одном ремесле, выгодно было заставлять их работать на публику не только в Риме, но даже в мелких италийских городах. Вольноотпущенники, эмигранты, бродяги, проходившие по Италии в поисках средств к жизни, часто находили работу в латинской колонии, в муниципии или в одном из тех союзных городов, которые с высоты своих циклопических стен, казалось, еще угрожали смертью чужестранцу, осмелившемуся приблизиться к ним и не обладавшему неприкосновенностью гостя.

Новая италийская промышленность