Читаем Юлька в стране Витасофии (сборник) полностью

Джокер появился, когда Юлька, попив с Парацельсом чаю с бубликами, собиралась уходить. Он ни о чем не спросил, — только ухмыльнулся, когда Юлька на прощание расцеловала Парацельса в обе щеки. И разговор их в походе к Комнате был настолько пустячный, что Юлька ничего из него не запомнила.

Комната перекрестков оказалась большим продолговатым зданием с окрашенными голубым цветом стенами. Подойдя к двери, Юлька сняла с шеи медальон и оглянулась на Джокера.

— Иди, — сказал шут. — И никого не бойся.

Юлька впервые видела лицо Джокера таким серьезным.

— Прощай, — тихо произнесла Юлька. — Что бы ни случилось — я буду помнить о тебе только хорошее.

И вошла в дверь.

Падавший с потолка луч света освещал середину огромного, во всю длину здания, помещения, оставляя прочие места в темноте. Войдя в центр белого пятна, Юлька остановилась, не зная, что делать дальше. Фигуру в маске Юлька увидела сразу, как только та переступила границу света и тьмы.

— Молодец, девочка: принесла медальон! — мягким мурлыкающим голосом проговорила госпожа Неизвестность и протянула руку. — Отдай его мне.

— Взамен на возвращение домой, — решительно произнесла Юлька.

— Поговорим об этом, когда медальон будет у меня, — в голосе госпожи Неизвестности появились злые нотки.

— Нет, сейчас, — настаивала Юлька.

— Тогда заберу медальон без всяких условий, — рассмеялась госпожа Неизвестность. — А тебя подарю маркизу де Саду: он будет доволен.

Окутанная клубами мглы фигура в маске, вырастая до потолка, ринулась к Юльке.

Подняв Медальон Времени, Юлька нажала на две точки квадрата, вернув потерявшую часть мглы и роста госпожу Неизвестность к границе темноты. То, что происходит нечто неладное, госпожа Неизвестность поняла не сразу. Подобно белке в колесе, она бежала, не сходя с места, становясь меньше и меньше, пока не обнаружила, что достигла величины кошки.

— Повторение! Моя сущность гибнет! — взвыла фигура в маске и, взмахнув от ужаса руками, исчезла.

Юлька облегченно перевела дух — и вздрогнула: откуда-то со стороны донесся неприятный смешок. Обернувшись, она увидела стоявшую неподалеку красивую девушку с изменяющимся неуловимым лицом и суровую, похожую на каменное изваяние женщину, сейчас пренебрежительно улыбающуюся.

— Браво! — слегка похлопала в ладоши женщина. — Наша сводная сестричка получила по заслугам.

— Чтоб не разевала рот на чужое добро! — мстительно воскликнула девушка.

— А теперь пора вернуть медальон законным владельцам, — снисходительно глядя на Юльку, пояснила женщина.

— Мне, — для убедительности девушка ткнула пальцем себе в грудь.

— Нам, — мягко поправила ее женщина и, подобно фигуре в маске, протянула руку:

— Я жду.

— Дайте мне возможность вернуться домой — и медальон ваш, — озвучила свое условие Юлька, догадавшись, что разговаривает с Властительницами Времени и Вечности.

— Наш статус не позволяет нам лгать, поэтому скажу честно: Время может дать только то, что ты сумеешь взять сама, — сожалеющим тоном произнесла женщина. — А Вечность ничего не дает, лишь отнимает. Наш Отец или Старший брат смогли бы выполнить твою просьбу, но, как видишь, они отсутствуют.

— Если вы не способны решить мою проблему, то почему я должна соглашаться на ваше требование?! — возмутилась Юлька.

— Вспомни о предложении Мефистофеля: оно остается в силе, — быстро сказала женщина. — Дом у горного озера, вечерние балы, прогулки по весеннему лесу.

— Запах кофе по утрам, опавшие листья, красивые истории, — подхватила девушка. — Непогода за окном, любимая музыка и странное ощущение счастья.

Нарисованная картина была так заманчива, что Юлька на секунду задумалась. Но вспомнила ласковый поцелуй матери, улыбку отца — и отрицательно качнула головой.

— Тогда извини! — сокрушенно вздохнула женщина.

Переглянувшись, сестры разошлись и с разных сторон двинулись к Юльке. Включив Медальон Времени, Юлька поочередно начала направлять его на нападавших, отшвыривая их с помощью пространства назад. В какойто момент ей показалось, что она легко справиться с Властительницами, — но девушка, сотворив пальцами какой-то знак, замедлила Юлькино время, ускорив собственное — и вскоре сестры оказались возле Юльки.

«Я пропала!» — в отчаянии подумала Юлька, видя, как потянулись к замершему в воздухе медальону руки Властительниц. «Мое! Нет, мое!» — кричали сестры, отталкивая друг друга.

— Оставьте медальон в покое! — неожиданно прозвучал ровный голос.

Все замерли. Оглянувшись, Юлька увидела стоявшего позади нее Джокера.

— Как ты сюда попал? — удивленно спросила Юлька.

— Через дверь, — усмехнулся Джокер. Подхватив падающий на пол медальон, шут сунул его Юльке:

— Держи! Вожусь с тобой, словно нянька. Если б опоздал, эти курицы тебя заклевали бы!

— Какие курицы?! Это Властительницы! — сердито крикнула Юлька, оборачиваясь к сестрам — и застыла от изумления: женщина и девушка уходили прочь. Секунда, другая — и они исчезли в темноте.

— Ничего не понимаю! — растерянно пробормотала Юлька.

— Потому что простодушная и доверчивая, — засмеялся Джокер. — Домой хочешь?

— Да, — прошептала Юлька.

— Тогда дай медальон!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чудаки
Чудаки

Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем. В области романа он решительно не имел себе соперников в польской литературе.Крашевский писал просто, необыкновенно доступно, и это, независимо от его выдающегося таланта, приобрело ему огромный круг читателей и польских, и иностранных.В шестой том Собрания сочинений вошли повести `Последний из Секиринских`, `Уляна`, `Осторожнеес огнем` и романы `Болеславцы` и `Чудаки`.

Александр Сергеевич Смирнов , Аскольд Павлович Якубовский , Борис Афанасьевич Комар , Максим Горький , Олег Евгеньевич Григорьев , Юзеф Игнаций Крашевский

Детская литература / Проза для детей / Проза / Историческая проза / Стихи и поэзия