Юлька в стране Витасофии (сборник)

Осенью, перед началом больших дождей, Маркус уехал. Тайком поплакав, Ника вновь стала такой, как всегда: приветливой и спокойной. Но, когда весной Тоторс пришел брать Нику в жены, то получил отказ.

— Вы дали слово! — кричал Гаталу багровый от ярости Тоторс. — Под горой стоит новая телега с кибиткой: я готовил ее для Ники. Заставьте ее туда войти!

— Нет! — сурово сказала Амига. — Сарматская девушка — не рабыня, она вольна в своих чувствах.

— Тогда я знаю, кто мне поможет! — уходя, сверкнул глазами Тоторс.

Утром обнаружили, что, захватив сменных лошадей и запас еды, Тоторс исчез.

— К аланам, наверное, отправился, — решили, собравшись, сарматы.

О том, что они заблуждались, сарматы поняли через месяц, когда рано утром стоявший на вершине Белой скалы сторожевой пост протрубил в рог тревогу.

— Скифы! Большой отряд! — забежав в пещеру, крикнул Витал. — Как они нас нашли?!

Это было первое серьезное нападение на сарматов, — несколько стычек сразу после поселения у Белой скалы с проживавшими в дальнем лесу таврами закончились соглашением о мире.

Гатал быстро отдавал распоряжения: частокол и ров перед ним должны были остановить врага. Вот только… Сарматов — четырнадцать человек вместе с детьми, а скифов — более полусотни. Воткнув меч в кучу хвороста, Гатал, склонившись, громко произнес обращение к богу огня, покровителю сарматов: «О великий Агни! Дай нам волю и силу духа! Укрепи руки и сделай меткими стрелы, напои сарматские мечи кровью врага. Подари победу в битве! Пусть сегодня она будет разная: наша дорога и дорога смерти…».

Полукольцом подойдя к лагерю, скифы засыпали его стрелами, не принеся сарматам урона: дети были спрятаны в пещерах, а поднятые над головой сарматские щиты стрелы не пробивали. Тогда здоровенный, одетый в панцирь с оплечьем предводитель скифов затрубил в рог: и скифы пошли на приступ. Восемь человек упали, пробитые сарматскими стрелами, остальные добрались до частокола. Гатал поднял руку — и сарматы отступили в построенную из бревен конюшню, где, слыша звуки битвы, волновались привязанные кони. Осмелев, часть скифов с радостными криками перебралась через частокол, готовясь к штурму пещер, — и вдруг ворота конюшни распахнулись и оттуда вылетел на врага маленький отряд сарматской конницы: той самой, которая разбивала некогда македонские фаланги и римские легионы. Ринулись скифы обратно: но мало кто спасся!

— Более двадцати покрошили, — удовлетворенно сказал Гатал Виталу. — А у нас только один убитый и двое раненых.

— Смотри! — удивленно воскликнул Витал. — Тоторс! Вон там!

Гатал поднял голову: на опушке леса возле скифского военачальника стоял Тоторс и что-то объяснял ему, показывая рукой на сарматский лагерь — Предатель! — скрипнул зубами Гатал.

Выслушав Тоторса, скифский военачальник отдал распоряжения: шесть скифов, собравшись, куда-то ушли, остальные начали осыпать зажженными стрелами конюшню, хозяйственные постройки, частокол. Заблеяли овцы, замычали коровы, заметались в загоревшейся конюшне лошади. Несколько сарматов ринулись тушить пожары — и упали, настигнутые скифскими стрелами.

— Закрыться щитами и ждать, — крикнул Гатал своим воинам.

Даже тогда, когда к полудню деревянные постройки сгорели, а живность наполовину разбрелась, наполовину была уничтожена, сарматы еще надеялись на победу. Но когда с вершины Белой скалы на них посыпались камни, — вот куда Тоторс послал шесть скифов! — заставив сарматов укрыться в пещерах, их положение стало безнадежным.

Два дня провели осажденные в пещерах, надеясь на помощь богов. На третий день, предпочтя смерть от оружия гибели от жажды и голода, сарматы вышли из пещер на последнюю битву.

Храбро сражались сарматы, но многочисленны враги. Упал Витал, рухнула со стрелой в груди Дина. Застонал, захлебываясь кровью, Тасикай…

Рубиться мечом Гатал, прикрывают его с боков жена и дочь, но неравны силы. И вдруг чей-то рог затрубил в лесу — и на опушке, смыкаясь в ряд, показались римские легионеры. Снова затрубил рог и, ощетинившись копьями, легионеры твердой поступью пошли на скифов.

— Это Маркус! — радостно закричала Ника. — Вон он, смотрите!

Из леса выехала группа всадников, среди которых выделялся осанистый мужчина со знаками военного трибуна. Рядом с ним гарцевал на сером коне Маркус.

Увидев херсонесцев, скифы растерялись. Их предводитель, сгруппировав скифский отряд, попробовал пробить строй легионеров, но был отброшен. Скифы ринулись бежать; присоединившийся к ним Тоторс был заколот скифским военачальником, решившем выместить на предателе злость от поражения.

Стоят сарматы, смотрят на римлян, на поле боя. Четверо человек осталось от племени Барана: семья Гатала и осиротевшая Карен.

— Меня привела не только благодарность за сына, но и необходимость, — спешившись, военный трибун подошел к Гаталу. — Готовится военный поход против скифов: мы устали от их набегов. В пешем строю легионеры непобедимы, но против конницы они бессильны. Римский сенат приказал создать тяжеловооруженную кавалерию по образцу сарматской: и вас я приехал просить стать ее организатором и командиром.