Читаем Юлька в стране Витасофии (сборник) полностью

Сидевшая на троне белокожая, одетая в платье девушка, подняв голову, посмотрела на Юльку — и столько угрюмой тоски было в ее взоре, что Юлька не выдержала.

— Великий вождь! — обратилась Юлька к туземному военачальнику. — Дозволь нам, странникам, припасть к ногам той, кто возвысит своей кровью племя Совы.

Вождь с подозрением осмотрел путешественниц.

— Кто вы и откуда?

— Из далеких городов. Наставляем на путь истинный заблудшие души, — объясняла Юлька, удивляясь, как ловко, оказывается, она умеет сочинять. — Слава о могучем племени Совы и его храбром вожде докатилась до наших земель и вот мы здесь, восхищенные и трепещущие. Не откажи в нашей просьбе!

— Вы, миссионеры, народ хитрый, но безвредный, — пренебрежительно сказал вождь. — Ладно, лезьте сюда.

— Благодарю, о великодушный! — крикнула Юлька и, подталкивая вперед Мышку, забралась на помост. Растерявшись от бурного Юлькиного натиска, вождь отодвинулся в сторону, дав знак охране не вмешиваться.

Упав на колени перед троном, Юлька обняла пленницу за ноги, другой рукой обхватила Мышку и скомандовала:

— Меняй файлы!

Быстро сложив пальцы на правой руке, Мышка щелкнула ими — и девушек завертел компьютерный вихрь.

Очнулись путешественницы в мрачном подземелье, со стен которого капала вода.

— Что за хамство?! — после непродолжительного молчания послышался в темноте недовольный голос недавней туземной пленницы. — Я, конечно, благодарю за спасение, но могли бы и лучшее место найти. Хотите заразить меня туберкулезом?!

— И зачем ее взяли? — вздохнула Мышка. — Эй, Сова!

— Я не Сова, — возразила недавняя пленница.

— Значит, будешь ею, — объявила Мышка. — Это имя тебе подходит: такое же вредное, как и ты.

— Сова так Сова — мне безразлично, — пробубнила обладательница нового имени. — А за грубость пожалуюсь правительству. Правительство, ау!

— Перестаньте ссориться! — не выдержала Юлька. — Нужно думать, как отсюда выбраться, а не ругаться.

— Тебе не стыдно? — обратилась Юлька к Сове. — Мы рисковали, избавляя тебя от дикарей, а ты правительством угрожаешь.

— Не угрожаю, а зову, — уточнила Сова. — С умными людьми поговорить захотелось.

И добавила:

— Тем, кто к ним не относится, сообщаю: судя по потоку воздуха, задевающего мой правый бок, рядом — отверстие в стене. Доверия оно не внушает, но, вероятно, это единственный выход из пещеры.

— Чего мы ждем! — решив игнорировать Совиные колкости, воскликнула Юлька. Схватив Мышку за руку, она, нашарив другой рукой каменное отверстие, протиснулась в него и, сгибаясь почти до земли, полезла вперед.

Судя по раздававшемуся позади брюзжанию, Сова последовала их примеру.

Минут через десять показалось бледное пятно света и вскоре, выбравшись из туннеля, путешественницы оказались в обширном, освещенном светлячками кристаллическом гроте, откуда расходились веером семь пробитых в каменных стенах дорог.

— Куда идти дальше? — обернулась Юлька к своим спутницам, — и вздрогнула, услышав гулкий бас: «Идти нужно туда, куда ведет мысль».

— А если не ведет? — поинтересовалась Юлька, вертя головой по сторонам и пытаясь понять, с кем разговаривает.

— Тогда надо стоять, — ответил голос.



— Но стоя никуда не придешь, — запротестовала Юлька.

— Что такое движение, как не череда остановок? — торжественно вопросил голос. — И что такое остановка, как не часть движения?

— Каков вывод? — недоуменно спросила Юлька.

Мышка и Сова молчали: они, как и Юлька, старались угадать, кто с ними беседует.

— В итоге идти и стоять — одно и то же, — объявил голос.

— Мы еще не в итоге, — рассудительно заметила Юлька. — Вы где прячетесь?

— Ты не видишь меня потому, что я хорошо виден, — засмеялся голос. — Кто я?

— Вас видно — значит, вы большой, — начала рассуждать Юлька. — Неподвижен, но хотел бы двигаться. Вы — грот?

— Правильно!

— Восхищаюсь вами как собеседником, но нам пора идти, — твердо сказала Юлька. — Какая из дорог выводит на поверхность?

— Все выводят. Только одни — через час, другие — через столетия.

— Мы устали от темноты, — взмолилась Юлька. — Помогите нам!

— Ответьте на вопросы — и я решу, в какой тоннель вас направить.

— Спрашивайте, — вздохнула Юлька. И поинтересовалась:

— Сами загадки выдумываете?

— Чтобы заставить задуматься одних людей, достаточно того, что придумали другие, — лениво прогрохотал грот. — Древнегреческий философ Зенон[49] однажды спросил: сумеет ли быстроногий герой Ахилл догнать раньше него стартовавшую черепаху?

— Конечно, — удивилась легкому вопросу Юлька. — Это не только Ахилл, но и я смогу.

— Ты не учитываешь, что, когда Ахилл догонит черепаху, она вновь уползет вперед, — возразил грот. — Догнал — она уползла, догнал — она уползла. И так до бесконечности.

— Вы хотите сказать, что по условиям задачи Ахилл имеет право догнать, но не перегнать черепаху, — задумалась Юлька. — В этом случае черепаха всегда будет опережать Ахилла, поскольку стартовала первой.

— Я в недоумении, — обернувшись к попутчицам, быстро выговорила Юлька.

— Не подскажете?

— Пара пустяков! — буркнула Сова и крикнула:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чудаки
Чудаки

Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем. В области романа он решительно не имел себе соперников в польской литературе.Крашевский писал просто, необыкновенно доступно, и это, независимо от его выдающегося таланта, приобрело ему огромный круг читателей и польских, и иностранных.В шестой том Собрания сочинений вошли повести `Последний из Секиринских`, `Уляна`, `Осторожнеес огнем` и романы `Болеславцы` и `Чудаки`.

Александр Сергеевич Смирнов , Аскольд Павлович Якубовский , Борис Афанасьевич Комар , Максим Горький , Олег Евгеньевич Григорьев , Юзеф Игнаций Крашевский

Детская литература / Проза для детей / Проза / Историческая проза / Стихи и поэзия