Юмористические рассказы

– Только-то и всего? Да ведь сущий пустяк – покатиться на этих колесиках! Мне кажется, я открыл главный секрет этого спорта: стоит только стараться не упасть – и дело наполовину сделано. А если вы не рухнули на пол сразу, то последующие шаги не представляют никаких затруднений… Чтобы сдвинуться с места, необходимо попросить кого-либо из находящихся вблизи толкнуть вас легонько в спину. А коньки уже – такая подвижная штука, что мигом домчат вас до противоположной стороны площадки. Попробуем.

Я подошел к служителю, сел на диван, протянул ноги и сказал тоном лихого, безрассудно смелого спортсмена:

– Парочку коньков! Да получше!! Чтобы они обязательно были на колесиках!

– Да они и так все на колесиках, – возразил служитель, завинчивая какие-то винты на моей ноге.

– Да? – смутился я. – Это прекрасный обычай.

– Готово, господин!

Я опустил на пол оседланные ноги и потихоньку подвигал ими… Увы, твердой земли я не ощутил: мои ноги как будто болтались в воздухе.

– Это… всегда так? – робко спросил я.

– Что всегда?

– Так… скользко.

– А как же: колесики! Пожалуйте на площадку.

Я поднялся с дивана, но нога моя стремительно юркнула куда-то в сторону, и я снова опустился на свое место. Мне часто до того приходилось сиживать на диванах, но никогда я не получал такого искреннего удовлетворения от этого, как теперь.

Никогда бы раньше я не мог поверить, что можно так привязаться и полюбить простую дешевую, набитую шерстью подушку. Ни за какие деньги не хотел бы я расстаться с ней…

– Что же вы? Пожалуйте.

– Хи-хи, – засмеялся я. – Хи-хи… Я, голубчик, еще немножко посижу здесь. Устанешь, знаешь ли, за день… Тут у вас очень мило: тепло, уютно.

Он отошел от меня, а я остался сидеть, томительно вздыхая и изредка осторожно постукивая скользкой ногой по полу. Рядом со мной надевали коньки господину, который был в таком же положении, как я. Но в этом человеке был дух героя! При Иоанне Грозном он, вместо Ермака, мог бы завоевать Сибирь; при встрече с тигром он ударил бы его кулаком в темя и, ошеломив этим изумленного зверя, притащил бы его на веревке домой… В этом человеке помещался дух героя! Он не сидел полчаса на диване, не мямлил, как я, а сразу встал, выпрямился смело во весь рост и – грохнулся на буфетный стол всей своей тяжестью.

Если заразительны дурные примеры, то заразительны и хорошие: я встал и, прижимаясь к служителю со всей порывистостью и лаской, на которую способна моя привязчивая натура, направился к барьеру.

И вот – я остался один, судорожно уцепившись за барьер и делая вид, что меня страшно заинтересовало устройство потолка.

– Отчего же вы не катаетесь? – дружески спросил меня кто-то из сидевших за столиками.

– Да я… катаюсь.

– Вы бросьте барьер! Не держитесь за него – тогда легче.

Я послушался совета. Но мои ноги (никогда не подозревал в своих собственных конечностях столько хитрости и ехидства) заметили этот маневр и сразу же разбежались в обе стороны так далеко, что мне стоило большого труда снова собрать их воедино. При этом я сделал движение, напоминающее самую популярную фигуру в кэк-воке, и снова с судорожною поспешностью уцепился за барьер.

– Смелее, смелее! – кричал мне доброжелатель. – Не льните так к барьеру, как к любимой женщине. Свободнее руки, отъезжайте от барьера.

– Очевидно, он знает, что нужно делать, – подумал я и отъехал от барьера.

И тут я оказался будто висящим в воздухе. Коньки сами ерзали по асфальту, как живые, я откидывался назад, изгибался, как угорь, и, наконец, видя, что позорное падение неизбежно – с молниеносной поспешностью схватил за обе руки какого-то подвернувшегося конькобежца.

– Что такое? – изумился он. – В чем дело?

Стискивая его руки, я тряс их, изгибался и, чтобы загладить свой бестактный поступок, сказал трясущимися губами:

– А, здравствуйте!.. Как поживаете? Вы… меня не узнаете?

– Первый раз вижу. Пустите мои руки!

Он вырвался. Ноги мои не упустили удобного случая сделать гадость их хозяину, разъехались в стороны, и я тяжело опустился боком на асфальт.

– Упали? – участливо спросил мой доброжелатель.

Я сделал вид, что поправляю коньки.

– Нет, это я так сел. Затянул ремни. Они, знаете, от катания ослабевают.

Повозившись с каким-то ремнем, я тихонько подполз к барьеру и – снова нашел в нем старого, верного, испытанного друга.

– Если вы замечаете, что падаете, – сказал человек, сидевший за столом (теперь я подозреваю, что он был – случайный зритель, впервые зашедший полюбоваться на новый спорт), – если вы замечаете, что падаете, – то немедленно поднимайте одну ногу… Равновесие установится, таким образом, сразу.

Снова я с тяжелым сердцем расстался с барьером… Исполнить совет моего доброжелателя было тем легче, что я поскользнулся сразу. И совет был исполнен даже в двойной дозе. Он советовал при падении поднять одну ногу, а я поднял обе. Правда, это было после падения, и для этого пришлось коснуться спиной асфальта, но я увидел, что в падении, в сущности, нет ничего страшного.

Мимо пролетел изящный господин, грациозно наклонившись вперед и легко, без усилий скользя по асфальтовой глади.