Юнда. Юдан (СИ)

Забрало скафандра распахнулось, разойдясь в стороны, и я увидел удивленное, с расфокусированными глазами, лицо Мухи. Муха пожевал губами, как будто не знал, как правильно обходиться с собственным лицом, повел ладонью по песку - рука двигалась как после тяжелого перелома - непривычно, рывками.

- Я есть, - сказал Муха не своим мягким басом, а чужим резким и шероховатым голосом, со странными сложными ударениями. - Говорить с тобой.

- Ты есть, - согласился я, потому что знал, что с сумасшедшими и чудовищами лучше соглашаться, если тебе некуда бежать. Бежать мне было некуда.

- Я есть, - повторило существо губами Мухи, ударило по земле, потом, с долгой задержкой, распрямило ладонь и погладило песок. - Я есть... Юндаа. Юнда.

- Юнда? - переспросил я, чувствуя, что происходит что-то невозможное. Что со мной говорит что-то древнее, чуждое, что-то с этой планеты, что-то, что правительство изо всех сил пыталось скрыть.

- Я Юнда. Я... - существо сгребло песок в кулак и, протянув ко мне руку, разжало ладонь. Разноцветный песок на белой ткани перчатки скафандра собирался змейками, вихрился живым существом, расползался и собирался снова. - Это я.

- Это ты? - я тупо уставился на песок.

- Я Юндаа... Юдан.

До меня дошло.

Рывком, чудовищным откровением извне, чужой историей и чужой жизнью.

Я до сих пор не знаю, сам я догадался или мне подсказали, только не словами - иначе, другими способами взаимодействия.

Я сидел в нерукотворной пещере из песка и разговаривал с песком, который говорил со мной через Муху. Я разговаривал с целой планетой, которая оказалась разумна. Каждый миллиметр, каждый грамм песка которой оказался разумен.

Я разговаривал с Юданом.

Ларан молчала, слепо глядя в разлом в песке. Выражение ее лица не было видно из-за затемненного шлема скафандра, но по опущенным плечам и неловким движениям сатена Эктор понял, что она напугана и не знает, что делать дальше. Как и куда идти дальше.

"Надо двигаться, - сказала Ларан на общей волне. Она хорошо следила за голосом, и он дрожал едва заметно - если не прислушиваться, то и не услышишь. - Нам их не найти".

Она была права.

Ларан постояла у пролома еще какое-то время, будто не уверенная, что сможет идти дальше, а потом властно махнула рукой и двинулась вперед, на ходу выпрямляя плечи и выше поднимая голову. Так ведут себя те, кто видел смерть и знают, что у нее ничего никогда нельзя забрать обратно. Кто видел смерть столько раз, что уже забыл, как ее бояться.

Постоянно меняющаяся на коммуникаторе карта местности, посылаемая по ходу удаления от станции со все более отчетливыми помехами, обещала еще четыре часа до города горняков. Пройденный путь за спиной снова становился пустыней, и ветер, который едва ли можно было почувствовать, заметал следы, стоило только поднять ногу.

Юдан была сказочной планетой. Сказочной и совершенно не предназначенной для людей.

Юдан говорил. Я слышал не только его голос, издаваемый связками Мухи и не только слова, выговариваемые губами Мухи. Я слышал тысячи и тысячи звуков и слов, сказанных на всех на свете живых и мертвых, и еще не рожденных языках. Я слушал Юдан всеми органами чувств, теперь, когда он все меньше говорил словами. Я растворялся в Юдане, засыпал в его объятиях и забывал обо всем, что тревожило меня когда-то при жизни.

Я бы так и уснул, убаюканный чужой песней, чужой историей, которая почти стала моей, если бы вторым обитателем скафандра, очнувшись, не оказался Нурка.

- Муха, ты охренел, - было первым, что сказал наблюдатель, и я открыл глаза, начав снова видеть сыпучие стены пещеры, а не тысячелетнюю историю чужой планеты.

- Не твой друг. Я, - сказал Юдан губами Мухи. - Я жить. Я планета. Я Юнда. Юдан.

- Ты тронулся, Муха, - заметил Нурка.

- Это правда, - вставил было я и вдруг понял, каким-то шестым чувством осознал, что Нурка знает, что это правда. Знает доподлинно, что сейчас с нами говорит Юдан. Что ему просто нужны доказательства более существенные, чем сны.

- Твой друг спит. Я вместо. Рассказать. Помочь.

- Ты - Юдан. И ты хочешь нам помочь, - Нурка встал легко, как будто не валялся несколько часов или минут - время потеряло для меня смысл, пока я снил сны планеты - без сознания. - Докажи, что ты Юдан.

- Я показать прошлое, - заметил Юдан голосом Мухи.

- Показать-показать, - согласился Нурка. - Я поспать, посмотреть сны и не впечатлиться. Другие предложения?

Юдан молчал и я отчетливо почувствовал, что наблюдатель нарывается. От этого мне стало страшно, хотя страх должен был бы уже пройти - кислород, который поступал ко мне через фильтры скафандра, едва ли был пригоден для меня, но песчаный купол пещеры пугал меня значительно сильнее.

- Смотри, - вздохнул Юдан.

Песок под ногами Нурка зашевелился, как живой, принялся сцепляться едва заметно, и потому красиво и страшно одновременно. Из песка выступали контуры, сначала едва заметные, потом - однозначные. Цепь. Под ногами наблюдателя лежала цепь. Такая же, какие я видел на станции сатенов, такая же, какую я выпустил сегодня.