Юнга Северного флота (СИ)

  Вечером ко мне в гости пришли лейтенант Корнейчук с капитан-лейтенантом Ледяевым. Меня расспрашивали досконально, видать, предварительно переговорив с Сергеичем и Малышевым. Договорились о том, что я недельку побуду на 163 у Корнейчука, так сказать до первого налёта, заодно рассказали, в какой прострации были немецкие лётчики, когда их допрашивали. Так как фамилии у меня не было, то Корнейчук предложил взять фамилию Северный, как-то проводить меня по бумагам надо было.

  Фамилия как фамилия, - подумал я, согласительно кивнув головой.

  Через день меня выписали, ещё до моего ухода из госпиталя, я по очереди незаметно наложил малые исцеления на Сергеича, у которого вырезали аппендицит, Малышеву на район спины, Петрухи на левую руку, он служил на малом охотнике номер 162 и две недели лежал в госпитале с ранением левой руки.

  - Куда дальше путь держишь, - поинтересовался Сергеич, когда я стал переодеваться в свою одежду, полученную у старшины госпиталя в его каптёрке.

  - Корнейчук со 163, приглашал погостить, блины поесть, - скаламбурил я, одеваясь, - конечно до первого авиа налёта. Так что, погостюю у него пока.

  - Смотри там, поосторожнее с заступником начальника Мурманской базы по политической части, батальонным комиссаром Черновым, плохой человечишка, - шепнул на ухо мне Сергеич, когда я пожимал ему руку на прощание.

  Через, полчаса я уже был на морском охотнике номер 163, меня Корнейчук, сразу же отправил в кубрик, где меня переодели, подобрав самую маленькую по размерам морскую форму. После чего я облазил весь катер, перезнакомившись со всем экипажем катера, который состоял из 15 человек, из командиров был только Корнейчук Василий Петрович. Младший комсостав представляли: старшина 1 статьи, Кобызев Виктор Викторович, отвечающий на катере за артиллерию (состоящую из 2-х 45-мм полуавтоматических универсальных пушек 21-К, а так же 2-х крупнокалиберных пулемётов ДШК под патрон 12,7х108 мм.) и одновременно являющийся замом Корнейчука. Мичман Икулов Игорь Юрьевич (отвечающий за силовые установки, включающие 3 бензиновых двигателя ГАМ-34БС по 850 л.с. каждый, а так же за энергетическую систему, включающую в себя две динамо-машины постоянного тока ПН-28,5 мощностью по 2 кВт); старшина 2 статьи Кашкаров Виктор Османович - боцман катера (отвечал за минное вооружение катера состоящее из двух бомбосбрасывателей для глубинных бомб, восемь больших глубинных бомб ББ-1 и 24 малых БМ-1).

  Катер за номером 163, относился к классу морских охотников МО-4, его корпус был гладкопалубный, деревянный. Катер имел трёхслойную обшивку с прокладками из перкаля. Надстройка состояла из боевой рубки и открытого ходового мостика.

  Непотопляемость обеспечивалась делением корпуса водонепроницаемыми переборками на 9 отсеков. В которых, имелись следующие помещения

  • Форпик;

  • Камбуз, котёл для обогрева жилых помещений;

  • Кубрик Љ1 на 4 человека;

  • Кубрик Љ2 на 8 человек, коридор Љ1, санузел;

  • Топливные цистерны;

  • Машинное отделение Љ1;

  • Машинное отделение Љ2;

  • Кают-компания, коридор Љ2;

  • Ахтерпик

  Про отсеки катера, мне рассказал и показал боцман катера Кашкаров.

  Поселил он меня в 4-х местный кубрик, на верхнее место.

  Пока я валялся в госпитале, был ещё один авиа налёт, досталось обоим сухогрузам, стоявшим под разгрузкой, была также потоплена одна баржа стоящая рядом с одним из разгружавшихся сухогрузов. Немцы отделались всего одним задымившим пикировщиком, который сразу же повернул в сторону, откуда прилетел. Граница фронта проходила километрах, в 40 от Мурманска. И это всё мне рассказал боцман Кашкаров.

  Следующий авиа налёт произошёл на следующий день ближе к вечеру, часов в пять, не за долго до окончания светового дня. О том, что произойдёт налёт, я узнал по включившимся на кораблях сиренах громкого боя и сирене воздушной тревоги, которая включилась в порту. Я всё это время находился в кубрике катера, подгоняя выданную форму под себя, а так же изучая силуэты немецких самолётов всех типов, тем более Корнейчук сказал, чтобы я не отсвечивал на палубе катера, решение вопроса о моём нахождении на катере зависло до налёта немцев.

  После объявления тревоги матросы заняли свои места, согласно, штатного расписания, я, не мешая экипажу, выбрался на палубу последним. Просительно посмотрев на Кобызева, стоящего около 45-мм пушки на баке катера, после его кивка головой занял место матроса стоящего около правого пулемёта. Накладка на себя заклинания зоркого глаза, снял пулемёт с предохранителя, передёрнул затвор, принялся ждать.

  Девятка всё тех же "штук" с неубирающимися шасси на высоте тех же 5 километров, на крейсерской скорости около 350 километров в час приближались к порту Мурманска. Построившись в круг, первый самолёт с всё увеличивающим завыванием, начал пикировать на порт. Британские сухогрузы уже не было в порту, ушли ещё за темно утром в сопровождении своего эскорта. Поэтому, командир "штук", выбрал беспроигрышный вариант - своей целью он выбрал три стоящих под загрузкой у причала баржи, неподвижные цели, прекрасно подходили под бомбардировку.