Юнгианское толкование сновидений. Практическое руководство.

Прогресс в разрушении невротического паттерна часто может сопровождаться соответствующими сновидениями, растягиваясь далеко за пределы собственно лечебного периода и продолжаясь месяцы, а иногда и годы. Женщина с отмеченными нарушениями в ранней семейной жизни продемонстрировала такие изменения. Будучи ребенком, она являлась принципиальным источником эмоциональной поддержки отцу-алкоголику. Если она не пыталась позаботиться о нем, то чувствовала вину. Ее мать была благовоспитанной, образованной женщиной, поддерживавшей высокие стандарты знания для девочки, но не давшей ей сколь-нибудь достаточной эмоциональной поддержки. Когда она обратилась к психотерапевту за помощью по поводу своих проблем в браке, то, в конце концов, решилась на развод, а впоследствии оказалась в сексуальной связи со своим бывшим психотерапевтом, за которого затем вышла замуж. И все это лишь для того, чтобы пережить повторение сексуальной невосприимчивости, которую она чувствовала в первом браке. Попытки полового контакта часто приводили ее в бешенство. Позже она предприняла аналитическую терапию (по Юнгу). И в групповой психотерапии, и в индивидуальном анализе она проявляла готовность помочь и интеллектуальную проницательность, хотя стойкие психосоматические проблемы (всегда связанные с эмоциональными факторами) вынуждали ее к частым госпитализациям.

Очень показательный инцидент произошел на одном из первых занятий в групповой психотерапии: она, как обычно, демонстрировала свою готовность помочь и проницательность относительно себя (схожую с ее связью с отцом), но когда мужчина, член группы, отказался от ее помощи, она взорвалась внезапным гневом, впервые показав свой подспудный гнев (связанный с ее депрессией). Примерно в это же время ей приснилось:

Собака-сука с двумя подрастающими щенками, повисшими на ее сосках, тащится по улице. Один из щенков оторвался от матери и попал под автомобиль. Щенок взорвался наподобие бомбы.

Этот поразительный образ взрывающегося щенка стал символом проблемы ее зависимости и связанного с ней бессознательного гнева. Многие ситуации в бодрствующей жизни могут быть связаны с ее бессознательной идентификацией либо с самим лицом, истощившим свою заботу о других (жертвующая собой мать), либо со вспышкой гнева, накопившегося в результате ее собственной зависимости (взрывающийся щенок) — поскольку в любом случае потребности зависимости никогда полностью не удовлетворимы и потому они не позволяли ей достичь собственной взрослой зрелости и независимости.

После второго развода она продолжала свой анализ, но некоторое время избегала любых личных контактов с мужчинами. Как раз в этот период ей снился сон:

Я нахожусь в египетском помещении, напоминающем одно из тех, которые есть в пирамидах. На возвышении — алтаре или погребальном постаменте — находится египетская принцесса-роженица, она собирается рожать. В основании возвышения меня насилует некто [фигура отца], который удерживает меня, тогда как я порываюсь вырваться. Я надеюсь, что женщина родит и тогда придет ее муж, он увидит совершающееся насилие и спасет меня.

Из этого сна становилось ясно, что отцовский комплекс в ее психологии был гораздо более активным, нежели конфликтная взаимосвязь с матерью. Сон также показывал возможность новой жизни (предстоящее рождение), предлагая изменение, инициируемое не эго, а тем, что потенциально могло привести к спасению сновидца от бессознательного паттерна, символизируемого во сне инцестом с отцом.

Знаменательно, что вскоре после этого сна женщина вступила в сексуальную связь с мужчиной, чья жена участвовала в сновидении в роли египетской принцессы, — несомненная проекция внутреннего спасителя сновидицы на реального мужчину. После краткого периода счастья, их отношения закончились, и она погрузилась в глубокую депрессию, которая — как она знала — была не совсем связана с внешней «ситуацией треугольника». Через какое-то время ей приснилось:

Я преподношу своей матери подарок, и мать реагирует также, как она всегда это делала в реальности — все, что бы я ни преподносила ей, она не любила. Я никогда не могла сделать ей приятное. И тут я поняла, почему ей не было приятно — она была мертвой! Рядом присутствовал доктор из одной мыльной оперы; я видела всю ситуацию такой, какой она была в моем первом замужестве, когда мои дети были маленькие. А доктор был хороший и заботливый.