Юность олигархов

— А вы, Клим Сергеевич? — Маша, похоже, не слишком удивилась.

— Я?.. Меня тут больше нет. Я в Греции, — Ворошилов обернулся и ткнул в карту Европы. — Вот он я, видите? Припадаю к камням Парфенона! А вот, Маша, и новый хозяин газеты. Как вас? — Клим хотел сделать вид, что не помнит имени. — Да, Сидоров Георгий Валентинович. Прошу любить и жаловать. Если, конечно, найдёте общий язык…

— Мы же с вами его нашли, — улыбнулся Сидоров.

— Без комментариев, — отмахнулся Ворошилов.

Маша подняла глаза и встретилась взглядом с Георгием Валентиновичем. И тут же его узнала. Тот самый симпатичный парень, торговец из Лужи, которого она так умело поставила на место, когда после интервью он попытался приударить за ней. Она тогда ещё подумала о нём снисходительно: мол, жалко парня, такой симпатичный и с образованием, а совсем не перспективный…

Н-да, урок так урок. Фейсом об тейбл, и так несколько раз… Маша, кажется, кое–что поняла. Пусть не всё, зато на всю оставшуюся жизнь.

…На встрече с коллективом новый владелец газеты Сидоров Георгий Валентинович и главный редактор Пескарёв Семён Владимирович представили собравшимся план создания и развития холдинга под названием «Царь–медиа».

Изначально в холдинг войдут «Московский вестник» и рекламно–информационная газета «Добрые вести». В ближайших планах — выпуск нескольких профильных журналов с привлечением серьёзных инвестиций. Задача была поставлена строго и определённо: через год вывести все издания на самоокупаемость, через полтора — сделать их прибыльными. Это звучало вполне оптимистично и, вместе с тем, достаточно реалистично.

— Нам всем вместе надо будет много работать. И я думаю, нет, я убеждён, у нас это получится! — так Гоша закончил свою тронную речь, снискав несмелые аплодисменты.

Удивительно, но никто из сотрудников «Московского вестника» дверью не хлопнул.

На экспресс–собрании коллектива скромно присутствовал ещё один человек, на которого почти никто не обратил внимания. Он сидел в уголке и, двигая тяжёлой челюстью, делал какие–то пометки в кожаном блокноте. Это был Анатолий Борисович Веселов. Именно он и согласился, после серьёзного изучения бизнес–плана, представленного ему Гошей и Пескарёвым, стать инвестором грандиозного медиа–проекта на первый неокупаемый год.

Да, умел всё же Гоша убеждать людей! Талант, необыкновенный талант!

Глава четвёртая. Наследство Пекаря

15 мая 1998 года

Похоже, взрыв удался на славу. Теперь нельзя было даже различить, какого цвета была машина — на асфальте громоздились чернющие обломки. А колесо откатилось аж на газон, где сиротливо спряталось меж красных тюльпанов. Красные пятна были и на простынях, прикрывавших то, что осталось от пассажиров взорванной машины. Из–под одной простыни выглядывал кусок ноги в обгоревшей брючине и чудом уцелевшем ботинке. Ботинок был из крокодиловой кожи, — наверное, только по этой экзотической причине он и выжил в катастрофе. Маленький кобелёк невнятной породы подскочил к ботинку и, деловито обнюхав его, задрал заднюю лапу. В кадре мелькнула чья–то рука, отгоняющая бесцеремонную собачонку.

Ну вот, опять кому–то не повезло, — философски подумал Стас, попивая утренний кофе. Кофе был горячим и ароматным — Котов никогда не позволял себе опуститься до растворимого.

Возле простыней суетились люди в белых халатах. Стас сделал звук погромче.

— … утром, нарушив мирный сон целого квартала, — равнодушный диктор, чуть не зевая, рассказывал о происшедшем. Похоже, диктор был из другого квартала, раз до сих пор не проснулся. — Как утверждают представители милиции, — камера наехала на спину человека в форме, — погибло трое человек.

Стас отхлебнул кофе. Ох, хорош!

— Один из них, — продолжал сонный комментатор, — хорошо известный в определённых кругах… — диктор замялся, наверное, подглядывал в шпаргалку, — Николай Петрович Опекушин, более известный как Коля — Пекарь. Двое других погибших, по всей очевидности, его водитель и телохранитель. Их имена уточняются…

Стас чуть не поперхнулся. Ни хрена себе! Пекарь — спёкся? Это было как удар поддых. Он сделал звук ещё громче.

— Рассматривается версия о заказном убийстве, — теперь диктор орал, слышны были даже голоса переговаривающихся по рации милиционеров.

Сверху по батарее заколотила нервная соседка. Стас чертыхнулся и убавил звук. Но смотреть дальше не стал — кровавую картинку заменил репортаж с выставки цветов. Московские новости продолжались.

— Не может быть! — сказал себе Котов и стал нажимать кнопки мобильника. Но номер Пекаря был наглухо заблокирован: приятный женский голос сообщил это сначала на русском, а потом и на английском.

Значит, правда? Пекарь никогда, даже в бане не отключал своего телефона. Что значит — деловой человек! Был.

***

Котов ходил по комнате быстрыми шагами и думал, думал, думал. Вопрос «что делать?» выходил на повестку сегодняшнего дня. Выплывал на чёрном искорёженном авто.