Юный техник, 2013 № 10

Полгода — срок немалый, доложу я вам. Но все на свете рано или поздно кончается. Истекло и время нашего добровольного заточения. Все чаще мы стали смотреть на обзорный экран и вот однажды увидели на нем маленький диск Марса.

Вася Костецкий опять пошутил: «Прибываем на станцию Марс! Стоянки не будет! Кому надо — спрыгивайте на ходу!»

Мы заторопились, ведь теперь нам с Орфеем было не по пути. Попробовали открыть люк и выйти из «Арго» наружу… Не вышло.

— Люк не открывается, — развел руками Федя Губанов. — Что-то его держит, а что — не пойму.

— Одно из двух, — сказал Вася Костецкий. — Либо солнечный ультрафиолет создал на поверхности статический заряд и этой статикой склеил частицы грунта, либо наши Бим и Бом перестарались и похоронили нас заживо под тоннами реголита.

— Давайте свяжемся с роботами. Пусть они нам помогут, — я развернул внешнюю камеру, осмотрелся, нашел наших андроидов и невольно заулыбался. — Стоят и смотрят на звезды.

— Они уже три месяца так стоят, — ответил Шубин.

— Может, с ними что-то случилось? — забеспокоился Федя Губанов. — Вдруг они нас не услышат?

Андроиды, слава богу, услышали. Но удивились.

— А вы кто? — спросили они, глядя на звезды. — И, главное, где вы?

Мы переглянулись. Федя Губанов хихикнул.

— Мы — люди. Космонавты. Ваши хозяева, — ответил им Шубин. — Помогите нам выбраться!

— Да-а-а? — не поверили роботы. — Вы — люди? А мы тогда кто?

— Вы — роботы, Бим и Бом, наши помощники.

— А-а-а! — дошло до андроидов. — Мы — ваши помощники?! А что вы делаете под землей?

— Как что делаете?! — рассердился Шубин. — Да вы же нас сами.

— Толя! Ради бога, не говори им, что они нас замуровали, — зашипел я, зажимая Шубину рот. — А то ведь нипочем не откопают.

Вася Костецкий пожал плечами:

— Может, та же статика повредила их память?

— Так надо задействовать резервную, — ответил Губанов.

— Попробуем, — сказал Костецкий и произнес в микрофон кодовое слово, которым включалась резервная память андроидов. В качестве кодовых использовались слова, практически не употреблявшиеся в обыденной речи. У нас это было слово «РАДЖА».

Услышав сигнал, Бим и Бом задвигались, стали оглядываться по сторонам и, видимо, все вспомнили, потому что безропотно принялись раскапывать нашу «пещеру Лейхтвейса».

Через четверть часа мы были уже на поверхности. Начали собираться. Проверили работоспособность всех систем комплекса. Погрузили все, что могло пригодиться на обратном пути. Обитаемый модуль «Арго-1» навсегда оставили на Орфее. Кто знает, может, через несколько лет он кому-то еще понадобится.

Отчалили… Помахали Орфею рукой.

Потом еще два месяца маневрировали, выходя в точку рандеву с Марсом. И вот, наконец, он вблизи — большой, израненный, старый. Неужели на этой планете раньше тоже текли реки, цвели сады, жили люди?

На Марс на целых полгода отправились двое — Костецкий и Шубин. Им предстояло проехать сто километров на ровере, развернуть у подножия кратера метеорологическую станцию, создать долговременное убежище «Арго-2» для будущих экспедиций, а затем, вернувшись к месту посадки, смонтировать стартовый стол и взлететь.

Мы с Федей Губановым остались на орбите. Я, как планетолог, изучал и картографировал Марс. Федя, как астроном, наблюдал и фотографировал планеты-гиганты и их спутники. Работы было много, и мы даже не заметили, как прошли эти полгода.

Костецкий и Шубин вернулись худые, как щепки: последний месяц им пришлось экономить продукты и воду. Мы с Федей выглядели не лучше, но крепились. А как же иначе? Ведь до возвращения на Землю оставалось еще десять месяцев. Надо было держаться.

С тоской и надеждой глядя на Землю, мы встретили тридцать пятый год — год Великого противостояния Марса. Земля была совсем близко, в каких-нибудь шестидесяти миллионах километров.

Полтора месяца мы шли на сближение с астероидом Хуфу, названным в честь фараона, который больше известен под именем Хеопса.

Астероид Хуфу из группы Атона — квазиспутник Земли. Период его обращения вокруг Солнца чуть меньше года. Размеры — такие же, как у Орфея. А вот скорость почти вдвое меньше.

Мы ждали появления Хуфу, и он появился, но не один, а в компании с очень похожим на него «камнем» размером с три пирамиды Хеопса. Так что Федя Губанов только руками развел:

— Который же из них — Хуфу?

Астероиды пролетели мимо нас и начали медленно удаляться друг от друга. За каким из них лететь — непонятно.

— Эх, что бы вы делали, не догадайся наш брат-радист заранее поставить на Хуфу «маяк»?! — усмехнулся Вася Костецкий.

Он настроил аппаратуру на волну радиомаяка, и мы услышали позывные с правого астероида.

— Я — Хуфу! Я — астероид Хуфу!

Я вспомнил, что пять лет назад, выполняя программу маркировки астероидов из Особого списка, пролетная станция «Маяк-3» сбросила на поверхность Хуфу радиомаяк-идентификатор. Тогда никто всерьез и не думал, что «маяки» когда-нибудь кому-нибудь пригодятся. А вот пригодились.