Юрий Дроздов. Начальник нелегальной разведки

«Как работали „Бен“, Абель? — они же оба не завербовали ни одного человека за всю свою жизнь! После войны вербовок не было. Считалось, что это очень опасная работа, нелегалам вербовку поручать нельзя. Вербовать должны, допустим, сотрудники легальных резидентур — а затем уже ценная агентура может передаваться для работы нелегалам, поскольку это безопасные условия связи. Подумайте сами: встречаются два иностранца, в стране живущих и работающих, они не привлекают к себе внимания. Это же не дипломат, который к тому же может быть „установленный разведчик“! Только такая должна была быть у нелегала работа. И также — подготовка к так называемому „дню Х“. То есть не проспать начала атомной войны… Таков был этап послевоенный».

Понятно, Центр заботился о нелегалах и не хотел ими рисковать. Одно дело, когда вам предлагает сотрудничать иностранный дипломат (работа у него такая, всем известно!), и совсем иное, когда с таким предложением обращается к вам сосед по коттеджному посёлку. Разумеется, и «дипломат», и сосед вас предварительно изучит и будет почти уверен, что вы примите его предложение, но подобную пропозицию от соседа, вдруг оказавшегося иностранным шпионом (невольно воскликнешь: «What horror!» (или «Wie entsetzlich!»)^{124} Кому теперь верить?!), принять будет гораздо труднее… Зато одна такая неудача — и нелегалу нужно срочно сматывать удочки, навсегда покидая заграницу, где он отныне «засвечен» и может находиться в международном розыске, так что вся многолетняя подготовительная работа, как говорится, коту под хвост! Между тем провал нелегала мог надолго испортить отношения между несколькими странами. Причём не всегда за этим должно было стоять что-то серьёзное — просто само обнаружение такого лица… Потому-то нелегалы и работали с надёжными, проверенными людьми, завербованными и переданными им на связь опытными сотрудниками «легальных» резидентур.

В общем, осмыслив эту информацию, только и остаётся сказать о пресловутом Гордиевском словами из другого замечательного фильма: «А всё-таки — может!» Врать может. Всё время. И достаточно подло.

Теперь — вновь о Юрии Ивановиче. Сам он вспоминал этот период так:

«По возвращении из Афганистана внутренние заботы управления так захватили меня, что я не заметил, как пролетели эти годы.

Обострение международной обстановки усложняло задачи оперативного состава и нелегалов, требовало от них больше самостоятельности и отдачи. Мы все понимали, что добиться этого можно укреплением дисциплины исполнения. Моим лучшим помощником среди руководящего состава Управления был секретарь партийного комитета, сам бывший боевой нелегал.

Мы не проводили нудных нравоучительных лекций, не читали морали. В основе нашей работы были оперативно-практические занятия с анализом конкретных результатов работы и комплексные оперативно-тактические учения всех подразделений Управления по тематике выявленной встречной деятельности спецслужб противника. В ходе таких учений мы стремились не только решать оперативные вопросы, но и знакомили оперативный состав с полученными данными о разных направлениях деятельности спецслужб стран, регион которых охватывали учения…»[254]

Интересный вопрос затронул генерал Дроздов!

Если читатель думает, что мы имеем в виду учения, мы согласимся, но скажем, что к этому вопросу возвратимся несколько позже — и не раз. А вот то, что некогда называлось «опорой руководителя на парторганизацию»… Ведь было! Хотя, как мы знаем, в те времена высшее партийное руководство, явно засидевшееся на своих «тёплых» местах, успешно «перерождалось», но КПСС ещё оставалась «руководящей и направляющей силой» советского общества, как было даже записано в конституции. В тех коллективах, где обязанности секретаря — освобождённого (то есть только этой работой занимающегося) или нет — исполнял сильный и авторитетный человек, там и дела шли гораздо лучше. В сложной, конфликтной ситуации любой работник мог обратиться в партком и чаще всего найти там понимание и поддержку, а зарвавшийся руководитель мог даже услышать предупреждение о том, что ему придётся положить на стол партийный билет. И ведь действовало! Сдерживало, дисциплинировало — не только «низших», но и «высших».

Но это было там, где действовали реальные партийные секретари, честно выполнявшие свои обязанности, а не думавшие о том, как угодить начальству.

Недаром Юрий Иванович отметил, что секретарём парткома Управления «С» был боевой нелегал, а не партийный чиновник, направленный в КГБ «на укрепление», что случалось нередко, — и этот офицер прекрасно понимал, чем занимается коллектив, какие задачи следует решать партийной организации.

Об этом нам рассказал генерал-майор Владислав Николаевич:

«Немножко ревниво Дроздов относился к парткому Управления… Обычно в парткоме сидели те, кто не был в „поле“, или если был, то неудачно — так же, как и в кадрах. И он, я помню, довольно жёстко поставил на место заместителя секретаря парткома, который любил выступать, — Юрий Иванович сказал ему, что „надо ‘в поле’ работать, а не словеса говорить“.