Юрий Гагарин. Один полет и вся жизнь. Полная биография первого космонавта планеты Земля

Почти вся газета оказалась исчерканной цветными карандашами, а на полях пестрели наши пометки. Вскоре инженер полка прочел лекцию о победах наших ученых в борьбе за овладение космическим пространством. Па лекцию пришли почти все офицеры, многие с женами и детьми. Я наблюдал, как загорались глаза подростков, когда лектор говорил, что в скором времени люди полетят к ближайшим планетам. Их уже не интересовали самолеты – они их видели каждый день, теперь сердца мальчишек были отданы новой любви – космическим кораблям, которых толком еще никто не мог себе представить».

Гагарин и сам был в то время таким мальчишкой – азартным и жаждущим открытия новых горизонтов. Обратите внимание на то, как он отнесся к самой идее искусственных спутников – как романтик, учитывающий требования прагматизма. Спутники – это не только красиво и величественно, но и необходимо для развития народа, человечества, как необходимы были радио и паровоз. Ничего общего с доморощенным космизмом, апеллирующим к «галактическим системам» и «высшим существам».

Кстати, о существах. Примерно в то же самое время в гарнизонной библиотеке появился роман Ивана Антоновича Ефремова «Туманность Андромеды» (1957), который оказался «очень своевременной книгой». В нем была нарисована широкая панорама мира победившего коммунизма. Самое важное, что великий фантаст впервые без лишних обиняков увязал установление коммунистического строя с внеземной экспансией и доказывал, что одно без другого невозможно, что если где-то во Вселенной и обитают разумные существа, вышедшие в космос и начавшие межзвездную навигацию, то они неизбежно должны были построить «самое справедливое общество» без наций, классов и границ.

Юрий Гагарин всё понял правильно. Позднее он писал: «У себя в комнате мы читали ее [„Туманность Андромеды“] по очереди. Книга нам понравилась. Она была значительней научно-фантастических повестей и романов, прочитанных в детстве. Нам полюбились красочные картины будущего, нарисованные в романе, нравились описания межзвездных путешествий, мы были согласны с писателем, что технический прогресс, достигнутый людьми, спустя несколько тысяч лет был бы немыслим без полной победы коммунизма на земле».

Надо отметить, что Гагарин в принципе не мог отделять космические успехи от коммунистической идеологии. С чего бы ему отделять? Всё вокруг доказывало: именно коммунисты при поддержке советского народа сумели не только победить в страшной опустошительной войне, но и поднять огромную страну из руин, после чего первыми совершили невероятный прорыв в космос. Будущее рисовалось в радужном свете, ведь даже Иван Ефремов сдвинул сроки наступления своей утопии: если в первой журнальной публикации романа «Туманность Андромеды» действие происходит через три тысячи лет после XX века, то в первой книжной – через тысячу лет («десять веков»). Тоже, конечно, не завтра, но уже и не послезавтра.

Разумеется, Юрий Гагарин и предположить не мог, что всего лишь через три года сам станет олицетворением светлого будущего, описанного в романе.

Глава восемнадцатая

Приглашение в будущее

«Легенда» о Юрии Гагарине, созданная советской пропагандой, утверждает, что тот настолько увлекся идеями Циолковского и был настолько впечатлен запусками спутников, что не смог больше сдерживать внутренний порыв и подал командованию рапорт с просьбой направить его туда, где готовят покорителей космоса, то есть астронавтов (термин «космонавт», напомню, в конце 1950-х годов еще не использовался). Называется даже дата подачи рапорта – 5 или 6 октября 1959 года.