К вечеру оперативно-техническая группа, возглавляемая Арвидом Владимировичем Палло, сделала свою работу и улетела в Энгельс. Осталась наша группа, чтобы организовать охрану спускаемого аппарата. У меня в отряде было человек пять-шесть. Кроме того, остались члены парашютно-десантной группы. Дело к вечеру. С питанием было неважно, с собой мы не взяли практически ничего. А, кроме того, было холодно – это же апрель месяц. Разлив у реки, еще кое-где лежит снег. Спускаемый аппарат приземлился на крутом высоком берегу Волги, причем недалеко от откоса, метрах в десяти. По счастью, он не скатился вниз, тогда бы было очень трудно с ним работать. Ветерок гуляет, степь. Деревьев нет. Па счастье, был парашют. Большой парашют, на котором спускался корабль. Завернулись в парашют товарищи парашютисты и члены моей группы. А мы с командиром парашютистов пошли пешком в близлежащее село. Топлива тоже никакого не было, а ночь, мы чувствуем, не протянем там. Пришли мы в село, уже темно, стали стучаться в окна. Пошли к председателю сельсовета. Он сказал: „Сейчас всё организуем“. Вызвал шофера, велел погрузить в машину дрова, пару буханок хлеба (магазин был, к сожалению, закрыт), чтобы люди могли перекусить. Водитель попался лихой, довез нас наверх к месту приземления.
Накололи дрова, разожгли костер, немного перекусили, стало веселее. Но всё равно пришлось закутываться в парашют, кто-то сидел у костра, ночь мы так выдержали. Утром сразу смекнули, что сейчас, конечно, весть о полете распространится и начнут прибывать зрители. Первым делом мы послали наших людей вниз по откосу нарубить веток кустарника, принесли несколько охапок палок. И в метрах десяти от корабля забили эти палки по кругу. Потом отрезали стропы от парашюта и оградили место посадки. Сами находились внутри. Прилетел вертолет с группой Арвида Владимировича [Палло] из Энгельса. Мы доложили, что всё в порядке, всё на месте.