Юрий Гагарин. Один полет и вся жизнь. Полная биография первого космонавта планеты Земля

В том же духе писали и другие ученые, комментировавшие научные достижения первого космического полета. Все сходились на том, что именно с Гагарина нужно вести отсчет истории новых научных дисциплин, теоретические основы которых были заложены в 1960–1961 годах: космической медицины и космической психологии. Однако после того, как на орбите побывал и провел там целые сутки Герман Титов, интонации начали меняться. Переход хорошо заметен в книге научных сотрудников Марии Александровны Герд и Николая Николаевича Гуровского «Первые космонавты и первые разведчики космоса» (1962): «Еще недавно не было известно, как действует на организм состояние невесомости. Замечательный полет Ю. А. Гагарина по орбите вокруг Земли впервые показал миру, что чувствует человек в условиях невесомости. Но Гагарин пробыл в космосе более полутора часов. Как будет чувствовать себя человек в условиях длительной невесомости, осталось загадкой и после полета Гагарина. Хорошее состояние Гагарина было своеобразной „путевкой“, разрешающей более длительный полет. И этот полет состоялся. Двадцатипятичасовой космический полет Германа Степановича Титова превзошел самые смелые научные ожидания».

То есть полету «Востока-2» начали приписывать не только взятие новой планки технического рекорда, но и научный приоритет. Совершенно ясно по этому поводу высказался всё тот же академик Сисакян в статье «Биология и освоение космоса» (журнал «Авиация и космонавтика», 1962, № 2): «Одна из характерных особенностей космических полетов – их продолжительность. Поэтому мы не можем ориентироваться только на возможность перенесения человеком сильных, но кратковременных воздействий. Необходимо решить проблему длительного пребывания в космосе. В этом отношении полет Г. Титова – качественно новый этап в развитии космических исследований, поскольку он дал возможность вынести определенное суждение о состоянии и функциях человеческого организма в течение суточного жизненного цикла в особых условиях космического полета».

Вроде бы в этом нет никакой крамолы, если только не вспомнить, что «качественно новый этап» открыл именно полет Юрия Гагарина, а вот полет Германа Титова, при всём уважении к очередному рекорду и подвигу космонавта, может расцениваться лишь как количественное достижение.

Если искать исторические аналогии, то для космической биологии Юрий Гагарин был как Николай Коперник для космологии, то есть его открытия были еще далеки от мировоззренческой полноты, но зато позволяли совершенно по-иному взглянуть на Вселенную и место человека в ней.

Для тех, кого волнует формальная сторона вопроса, специально добавлю, что существует процедура признания научных заслуг, honoris causa, и, например, Олег Георгиевич Газенко и Абрам Моисеевич Генин, участвовавшие в медико-биологическом обеспечении полета Гагарина, получили по ней докторские степени без защиты диссертаций за его осуществление (то есть за практические, а не теоретические достижения). Давайте еще вспомним, что Сергей Павлович Королёв имел очень мало опубликованных научных работ, однако 29 июня 1957 года стал доктором технических наук и 20 июня 1958 года был удостоен звания действительного члена АН СССР – нужно ли объяснять, за какие заслуги?

Нельзя сказать, что был какой-то злой умысел в принижении фундаментального открытия, сделанного Гагариным, в пользу последующих экспедиций на орбиту; просто желание сохранить накал саморекламы обернулось для советской науки «размытием» значимого приоритета, связанного с именем первого космонавта планеты. Кажется мелочью на фоне грандиозного свершения, однако на эту мелочь нанизываются, как кольца на ось в знаменитой игре «Ханойская башня», дилетантские рассуждения о том, что Гагарин не совершил ничего особенно выдающегося по сравнению с другими космонавтами.