Юрий Григорьев – Свет и тени

Я не влюблённый и не вор,

Встречаю день, как день рожденья.

И смерть – уже не приговор,

А только точка восхожденья.

И ветер, словно вздох глубок,

Деревья шепчутся листами,

И все, о чём мечтает Бог,

Когда-нибудь случится с нами.

-–

Говорили слова, улыбались улыбками,

И за это просили не меньше, но вечности.

А слова рассыпались простыми ошибками,

И, смеясь, удивлялись подобной беспечности.

Сочиняли богов и о чём-то просили их,

Но ответом всегда было только молчание.

Знали кровь, как вино, и любовь, как насилие,

И молитвы коров называли мычанием.

Как умели мечтать и хотели хорошего,

Но построили дом на крови и отчаяньи.

Сколько праведных душ на портянки изношено,

Ни за что, ни про что, да под руку нечаянно.

Были смелые, ах, как до жизни охочие,

Только главного в жизни не сдали экзамена.

Были красные, белые, чернорабочие -

Стали просто травою, подкошенной замертво.

И теперь уже поздно покачивать пальчиком.

Если дыры в душе, – не заткнёшь их подушкою.

Были тоненькой девочкой, худеньким мальчиком…

Жили-были старик со старушкою…

-–

Убей сомнения в душе

Пока они не съели душу.

Дома стоят, как в неглиже,

Пустыми окнами наружу.

Куда не кинь усталый взгляд,

Везде привычная картина -

Когда не спят, тогда едят

И хлещут водку, как скотина.

И как тут не сойти с ума,

Везде, везде одно и тоже.

Вы понастроили дома

Похожие на ваши рожи.

И ваши души в тот же тон

Окрашены, как этот серый

Холодный железобетон,

Уродством схожий с вашей верой.

Всю жизнь играя в дурака,

Вы всуе треплетесь о боге,

Где в каждой щели таракан,

В панельной каменной берлоге.

И только слышно: … твою мать!

Несёт по гулким переулкам.

И как тут душу не сломать,

Не стать таким же недоумком?

Какая, к дьяволу, мечта?

Одни запоры и заборы.

И в душу лезет суета,

Как по карманам шарят воры.

И хочется о всём забыть,

Уйти и вновь не возвратится.

Как в старой пьесе: быть – не быть?

Не быть. И улететь, как птица.

-–

Подари мне высокую смерть -

На бегу, на войне, на коне,

На костре – так отрадно гореть

Будет мне на высоком огне.

Забери эту низкую жизнь,

Всю изглоданную суетой,

Как червями сомнений и лжи.

Подари мне желанный покой.

Чтобы не было больше слов,

Оболгавших всю душу мне,

Чтобы не было больше снов.

Зачеркни меня на войне.

Умереть, чтоб убить страх, -

Как умножить меня на ноль.

Смерть – как добрая медсестра.

Умереть, чтоб убить боль.

-–

Одинокие волки сомнений

Никогда не сбиваются в стаю.

Одинокие волки сомнений

Умирают, когда их поймают.

Полузвери и полубоги,

Но не люди, ведь люди презренны.

Одинокие волки дороги

Рвут их горло и нежные вены.

Замолчите, не плачьте напрасно,

Не просите пощады у зверя.

Одинокие волки прекрасны,

Одинокие волки не верят.

Что придумано нами для пользы,

Что придумано нами от скуки, -

Всё неловкие, странные позы,

Всё нелепые, жалкие звуки.

Среди мусора наших хотений

Вера в Бога смешна и нелепа.

Люди хуже зверей и растений, -

Те не лезут ногами на небо.

Не рыдают, когда умирают,

А ложатся на землю просто.

От ворот человечьего рая

Их пинком прогоняет апостол.

И поэтому в сумерках тени

Нарастают, как чувство тревоги.

Одинокие волки сомнений

Вырастают на лунной дороге.

-–

Но живём мы на свете, как будто во сне.

Как беспечные дети на вечной весне.

Умирают другие, а мы не умрём,

В нашем розовом мире мы выстроим дом.

Чтобы стало светлей, включим ласковый свет,

На оконном стекле нарисуем рассвет,

Будем пить молодое, шальное вино,

Плотно двери закроем и ляжем на дно.

Пусть года за годами текут, как река,

Мы судьбу загадали себе на века.

Пусть за окнами ветер с холодным дождём,

Мы бессмертные дети и мы подождём.

А когда просветлеет, утихнут дожди,

И в своих мавзолеях возлягут вожди,

И от крови шальной упокоится зверь,

Отворится окно и откроется дверь.

Будут птицы весенние песни нам петь…

На пути к воскресению будет смерть.

-–

Есть нечто во мне, что больше меня.

Поэтому я ещё жив.

Есть нечто в огне, что больше огня.

Но в правде есть море лжи.

Когда я уйду и закрою дверь -

Кто сможет меня найти?

Есть в человеке глубокий зверь -

Тайна его пути.

С неба не спросишь, земля соврёт.

Жизнь – это только нить.

А я вот боюсь – что Бог умрёт,

И негде его хоронить.

-–

Ну что? – ещё не режут за стихи?

А за псалом – по голове кайлом?

Ах, право же – какие пустяки!

Ведь так приятно сдохнуть за углом.

Отверженный и спившийся поэт -

Какая дивно чудная судьба!

Но – нет! Никто не режет за сонет

Поэзии безумного раба.

Никто не гонит, не клеймит его

Последними словами – вот скоты!

Как будто знают, что страшней всего

Гармония вселенской глухоты.

Завяли звуки в мраморных ушах

Седых быков и праведных коров.

И где там помещается душа -

Не скажет ни один из докторов.

И даже хорошо, что не кумир -

В густой толпе затопчется мечта.

Хорошие стихи меняют мир.

И пусть не люди – Бог их прочитал.

-–

Вынь из души ерунду,

Выброси и позабудь.

Выбери в небе звезду -

Пусть осветит твой путь.

Встань на высоком окне

И прыгай – пора решить:

Тем, у которых нет

Крыльев, незачем жить.

-–

Всё, что было вначале,

Сгорело дотла:

Корабли на причале,

Безумие комнат,

Одинокие мысли,

Смешные слова.

Всё, что было,

Забыла душа

И не вспомнит.

На душе и в карманах

Одни пустяки.

Суетою, как пылью,

Покрытые вещи,

Молча смотрят

На стены и потолки,

И молчание их

Безусловно зловеще.