Юрий Никулин. Война. Арена. Кино. 100 лет Великому Артисту

…Обучаясь в Военно-политической академии имени В.И.Ленина, я принимал активное участие в организации встречи с выдающимся писателем социалистической эпохи Константином Симоновым. На следующий день после встречи он пригласил меня к себе домой. Очень подробно рассказал о сути своих основательных замечаний и правок. Несколько раз возвращался к прошедшей встрече, затрагивал сопредельные с ней темы. И вообще в продолжение всего нашего долгого, около двух часов, разговора я ни на минуту не почувствовал, что передо мной – живой классик. Причем я совершенно далек от наивной мысли о том, что ему уж так было позарез нужно обстоятельно разговаривать с волнующимся старшим лейтенантом, отвечать на его вопросы. А их я подготовил больше десятка, разбив на четыре группы: проза писателя, его поэзия, его драматургия и его общественная работа. Так вот в разговоре о пьесах (их у Константина Михайловича двенадцать) возникла фамилия актера Гафта, сыгравшего Лопатина в «Современнике». Писатель исключительно положительно отозвался об игре этого актера. Подытожил буквально следующими словами: «Мне сдается, что Валентину Иосифовичу удалось главное: показать, как рождается мысль. В данном случае я имею в виду не себя как автора, а того персонажа, которого играл актер. Другими словами, в Гафте я увидел думающего актера. И Неелова сыграла ему под стать. А на сцене это самое сложное – играть мысль».

Высказался тогда Симонов и об одноименном фильме: «Сейчас есть очень серьезные стремления в молодой литературе и кино. Меня, скажем, радует целый ряд вещей. Ну, взять фильм «Белорусский вокзал». Его поставили люди, которые не видели войны. Или, скажем, режиссер Герман поставил по моей повести фильм «Двадцать дней без войны». Может, он кому-то больше нравится или меньше, но подход к тому, чтобы рассказать правду, по-моему, очень честный. Я молодой, дескать, но я вам покажу, как нужно по-настоящему изучать войну и по-настоящему представлять ее реальности. Такой запал мне нравится. Хорошо, когда нам втыкают молодые. А то мы, старики, тоже легковесно, легковато иногда изображаем войну – бывает с нами такой грех. А здесь должен быть какой пафос? Уж изучать так изучать. Уж если взялся за изучение прошлого, хочешь восстановить эту картину, так восстанови ее с такой точностью, чтобы комар носа не подточил! Чтобы тебя не могли упрекнуть: ты же там не был, не видел, подметок сам не топтал на войне. Не топтал, а вот написал или сделал такой фильм, такую пьесу поставил, что те, кто видел, был на войне, говорят: все правильно. Это очень дорого. Я очень ценю это в наших молодых художниках, писателях, журналистах».

Мой читатель, верно, обратил внимание на то, что Константин Михайлович не упомянул актеров, сыгравших в фильме главные роли – Юрия Никулина и Людмилу Гурченко, – как сделал это применительно к пьесе. Даже бытует мнение, что писатель вообще не одобрял этой картины. Не знаю. Кроме того, что я написал, ничего другого не слышал и не читал. Единственное, что мне не просто трудно – невозможно представить, так это германовское цитирование специалистов из Госкино: «Мы вобьем вам в спину осиновый кол, и вы никогда не будете работать в искусстве. Слово коммунистов». Даже представить такую картину жутковато: стоят «специалисты-коммунисты» и глаголят средневековые речи про осиновый кол. Бр-р-р! Что же касается Симонова, то он никогда и ни при каких обстоятельствах не приходил в ярость и никогда ни на кого не орал. А слова «Это я придумал Лопатина, он из моей головы!» из симоновских уст просто невозможны. Он все же был большим писателем, но не безграмотным истериком. «Он из моей головы». Это фраза второгодника, а не серьезного писателя.

Что же касается самооценки Никулина его роли Лопатина, то она уже читателю известна из предыдущих глав.