Юрий Звенигородский. Великий князь Московский

4. Юрий достиг уже солидного возраста. А это означало, что вот-вот придется думать о новом наследнике и вновь может начаться распря (с учетом настроений, поведения и намерений некоторых сыновей Юрия). Был ли хан Орды заинтересован в междоусобицах? Если думать, что «да» (они как будто бы ослабляют Русь), то это будет не совсем верно. Русь была «улусом», то есть частью Великой Орды. А зачем хану-царю нужны вообще какие-то распри в собственном «улусе»?! Они приводят к разорению, следствием которого становятся проблемы с выплатой дани, А ведь именно дань и была целью любого правителя Орды. Реальные деньги запросто перевешивали на чашах этих весов любые грамоты, завещания или древние документы из «русского улуса».

5. О Юрии было хорошо известно, как о серьезном полководце и победителе Булгар, об усмирителе Нижнего Новгорода и его правителей, постоянно убегавших в Орду и живших в ней. За некоторые годы эти, сбегавшие на Восток враги в значительной степени могли составить в той же Орде представление о нем, как об очень сильном и опасном сопернике. А надо ли было умному и хитрому хану иметь такого вассала?

6. Сказалось некоторое влияние Литвы, стоявшей полностью за Василия. Отношения ее с Ордой были хоть и неустойчивыми, но в достаточной степени серьезными. Московская Русь являлась своеобразным «буфером» между Востоком и Западом. И через этот «буфер» Орде можно было договариваться и оказывать некоторое влияние на западных соседей. Это открывало чуть большие возможности для внешней политики ордынских правителей. Вспомним также и следующее. Русские князья ехали к хану Улу-Мухаммеду, который совсем недавно служил Витовту и помогал ему в войне с Псковом! Когда в 1424 году Улу-Мухаммеда в борьбе за власть в Орде побил сын Тохтамыша — Шахруз, то именно Литовский князь Витовт принял его в свои объятия после бегства.

Таким образом, позиции Юрия в этот момент были крайне слабы. Должно было бы произойти чудо, чтобы Улу-Мухаммед принял что-то в его пользу. И Василий, и его мать — дочь Витовта, это хорошо знали и умело пользовались ситуацией. Кстати, историк А. А. Зимин замечает, что у Юрия также было «литовское лобби». Он пишет: «К тому же Юрий — “побратим” Свидригайла, а у Айдара (одного из защитников Василия. — К. К.-С.) с литовско-русскими княжатами были особые счеты», при этом добавляя, что «князья Юрий и Свидригайло женаты были на дочерях Смоленского князя Ивана Святославича… В связи с этим летописец и называет их “побратимами”. Имя этой жены Свидригайла, заключенной еше Витовтом в темницу, было, очевидно, Софья…». Как мы видим, историк здесь немного противоречит сам себе. Во-первых, связи Юрия со Свидригайлом были менее значительны, нежели Василия с Витовтом. А во-вторых, Юрий был женат на дочери великого князя Смоленского Юрия Святославича (а не Ивана Святославича), который, как известно, был в конце жизни ярым противником Литвы.

7. Возможно, были и иные причины, например, личного свойства, включая банальные «симпатии и антипатии». Не случайно мы имеем в летописях много намеков на унижения и оскорбления, которые пришлось испытать и получить князю Юрию во время этой длительной поездки к хану (об обратных унижениях, которые бы испытал Василий, — ни слова!). Похоже, что временами сыну Дмитрия Донского пришлось сдерживаться от ответных выпадов до такой степени, что он даже на время уезжал (например, в Крым). И даже современные ему летописцы, которые были обязаны описывать официальную точку зрения, все равно не смогли не отметить, как седины князя Юрия были подвергнуты презрению со стороны юноши-племянника и некоторых ордынских правителей.

Эмоциональная сторона происходивших переговоров заметна во всех записях. Неуважение к старшему дяде и желание всеми способами, демонстративно, вплоть до ритуальных действ (вроде публичного подведения князем Юрием коня для князя Василия — в знак признания себя вассалом), умалить его достоинства — были важнейшей составляющей тех событий. И не учитывать их как, возможно, наиважнейший фактор — было бы не совсем правильно. Мы же прекрасно знаем, что даже результаты большой политики иногда связаны исключительно с личными отношениями (особенно в родственной среде), которые влияют в таких случаях на решения больше, нежели холодный расчет, насущная необходимость или разработанные заведомо планы.