Юрий Звенигородский. Великий князь Московский

Вряд ли кто-нибудь однозначно сегодня подтвердит это. Но не сказать об этом — просто нельзя. Как нельзя не заметить, что, возможно, и концептуальное влияние в создании иконы «Троица» на Андрея Рублева оказал именно преподобный Савва Сторожевский, который в гораздо большей степени — внутренне, духовно, на основе исихастских традиций — был последователем Сергия Радонежского. Он-то хорошо знал — что такое будущее разделение и конфликты между братьями-князьями. То есть старец был в большей степени погружен в идею Единения, о которой словно бы напоминает икона «Троица». Не сказать об этом — будет несправедливо по отношению к Звенигородскому чудотворцу и к исполнителю его идей — князю Юрию.

Еще при жизни преподобного Саввы Андрей Рублев создает Звенигородский чин и знаменитый лик «Спаса Звенигородского». «Фигуры Звенигородского чина покоряют редким сочетанием изящества и силы, мягкости и твердости, но больше всего своей безграничной добротой», — писал М. В. Алпатов.

Академик Игорь Грабарь одним из первых определил: «Их создателем мог быть только Рублев, только он владел искусством подчинять единой гармонирующей воле все эти холодные, розово-сиренево-голубые цвета, только он дерзал решать колористически задачи, бывшие под силу лишь венецианцам, да и то сто с лишним лет спустя…»

В Звенигороде, на территории Успенского собора был найден не только «Спас», но и еще две иконы — «Архангел Михаил» и «Апостол Павел». Опись Успенского храма 1698 года имеет сведения, по которым эти иконы в те времена располагались на его стенах, включая остальные из этого же Чина. То есть еще и образы Божией Матери, Иоанна Предтечи, архангела Гавриила, апостола Петра. Считалось, что они не подходят для обоих звенигородских соборов по размерам. Но эта точка зрения уже не поддерживается всеми специалистами.

«Русский Спас» (так его еще называют) настолько органичен, человечен и исполнен спокойного величия, что уже просто невозможно представить себе, что он может быть не только «Ликом», но и полноценным изображением Спасителя (ведь большая часть иконы уграчена). Сколько написано и сказано об этом образе, выразившем некий национальный тип лица, причем не просто светского, а глубоко одухотворенного, идеального, к которому можно стремиться.

Не часто бывало, чтобы иконы Древней Руси так откровенно передавали земное ощущение христианской веры. У Андрея Рублева канонический византийский образ превращается в близкого и домашнего Спаса, он как будто бы сразу узнаваем, хотя — из «иного» мира.

Среди цитат об этой иконе вдруг попалась и такая. Американский историк Джеймс Биллингтон предполагает, что великий рублевский «Спас» есть «первое и во многом запоминающееся изображение лица России». А ведь это говорит «человек издалека», представитель другой культуры.

И он близок к истине.

Исследователь творчества Андрея Рублева — В. А. Плугин — уже давно попытался реконструировать текст, который мог бы быть на изображении Звенигородского «Спаса» (обычно на таких иконах Спаситель держал раскрытое Писание с текстом). Вот он:

«Не на лица судите, сынове человечестии, но праведный суд судите.

Им же судом судите, осудится вам, в ню же меру мерите, отмерится вам».

Вот как это подтверждается: «Тот евангельский текст, который присваивается Звенигородскому Спасу, восстановлен по чтению на такой точной копии Звенигородского чина, какой является облачный деисус Никольского Единоверческого монастыря. Идентичная надпись и на другой копии — среднике чина Покровского собора на Рогожском кладбище. Если прибавить сюда тексты на иконах Христа из Макарьевской мастерской и на Преображенском кладбище, а также на прориси деисуса, опубликованной В.П. Гурьяновым, и рисунки “Спаса” собрания Тюлина, то увидим, что композиции, так или иначе повторяющие Звенигородский чин, все дают один и тот же вариант надписи. Разновременность и разнохарактерность повторений дают основание для вывода, что воспроизводимый ими евангельский текст принадлежит оригиналу, т. е. рублевскому деисусу звенигородского типа».

Удивителен сам текст. Как он совпадал с теми начинаниями, которые затеяли в Звенигороде князь Юрий и преподобный Савва Сторожевский! Особенно в связи с новыми формами мирского управления, о которых они думали, и мирскими судами, о которых говорилось даже в специальной грамоте Юрия 1404 года.

Перекликается эта запись и с поучениями старца Саввы к князю Юрию Звенигородскому, которые оставил нам Маркелл Безбородый — о «милостивом» правлении.

Не правда ли, все как будто в одном «узле»? Его только нужно развязать. Не спеша и со вниманием.

Примечательно, что прямо у стен Саввино-Сторожевского монастыря в старину добывали важнейшую земляную краску, без которой трудно себе представить росписи храмов. Звенигородскую краску знали все иконописцы Древней Руси и называли ее «чернило земляное».

Иногда для чернения применялась древесная сажа. Но в стенной живописи очень важны были эти чернила из земли. Источником их, например, в XVII веке была река Разварня (Разводил, Сторожка).