Юродивый: путь звездного воина

Подняв и рассмотрев предмет корабельного обихода, я пришёл к выводу что это не что иное как съёмник. Длинная ручка, сделанная, по всей видимости, из «огнеупорноплазмозащитнодиэлектроантирадиационного» материала, с небольшим рядком кнопок, оканчивалась сферическим набалдашником. При нажатии кнопок «набалдашник» раскрывался на четыре сегмента, становясь похожим на тюльпан.

В принципе я уже почти сообразил, зачем меня привёл сюда Фридззи, но чтобы убедиться в правильности предположения я обратился к своему проводнику жестами, с помощью которых с ним можно было хоть как-то пообщаться.

Взяв «съёмник» в подмышку, я как мог ладонями показал сферу и изменяющуюся внутри неё «ртуть». Затем я одной рукой изобразил раскрывающийся съёмник, который проглатывает кулак второй руки – игравший роль вращающейся в центре коробчонки энергетического вещества. Все мои «миниатюры» выглядели ужасно нелепо, но к удивлению крыс меня понял и утвердительно кивнул своей смышлённой мордочкой.

– А ты оказывается ещё и в технике сечёшь, Фёдор? – только и смог сказать я, глядя на всё это «безобразие» (крыса, учит меня как и что делать, ну не безобразие ли?). – Вот, бери пример, Эхнафаил с продвинутого грызуна.

– Глеб, у меня такое чувство, что в эту крысу переселилась душа астронавта! – на полном серьёзе поделился своим наблюдением Эхнафаил. – Как она соображает!

– Не говори глупости! Её Уизгги натаскал! – усмехнулся я. – А переселения душ! Реинкарнация! Это всё суеверия!

– А может, по твоему и ангелы «суеверия»?! – парировал Эхнафаил. – Я , наверное, в этом больше соображаю?!

– Пусть будет так! Не отвлекай! – отмахнулся я и ухватившись двумя руками за съёмник наклонился к коробке.

Мне оставалось только исполнить отрепетированные на пальцах действия, то есть вытащить из коробочки энергоисточник, как я уже успел окрестить этот бесформенный желеобразный сгусток.

Раскрыв «съёмник» я приблизил его к образованной лучами сфере, и не почувствовав подвоха аккуратно дотронулся до лучей. Ничего не произошло. Тогда я уже смелее ввёл «тюльпан» внутрь сферы (эротично звучит, не правда ли?) и поднёс его к извивающемуся сгустку.

Цап! И источник энергии у нас в руках!

– Всего делов то! – подмигнул я «Федьке» который встав на заднее лапки с тревогой наблюдал за операцией. – Не боись Фёдор, мышка в клетке! – улыбнулся я, аккуратно вытягивая из лучевой сферы добычу.

Я так и не понял, что случилось. Раздался сухой треск и сверкнула яркая вспышка! На некоторое время я ослеп и споткнулся. Крепко сжимая наполненный «съёмник», я закружил по рубке управления, пытаясь сохранить пошатнувшееся равновесие и задевая набалдашником, что ни попадя. К моим сдержанным матам, добавился испуганный визг Фридззи, скупые коментарии Эхнафаила, шипение плавящегося металла, а затем ещё и дурманящий запах гари.

Спустя несколько секунд, когда зрение соизволило вернуться в рабочее состояние, а я взял себя в руки и остановился, моему ошарашенному взору предстала удручающая картина. То, что было в рубке звездолёта до нашего прихода и осталось от неё после моего «ослепления», это были две большие разницы. Сейчас в некогда тихой обители для плесени, тлели аппаратные шкафы, расплавленные и прожённые мной с помощью «съёмника», также добавилось несколько небольших пробоин в сверхтвёрдом фюзеляже и вообще складывалось такое впечатление, словно здесь произвели экспериментальный взрыв бомбы нового образца, так всё было разворочено.

Фридззи нигде не было видно и это меня насторожило, вдруг я своего проводника ненароком зацепил, уж больно быстро его нечеловеческие визги оборвались.

Окликая крысу и держа дюже опасный съемник так, чтобы больше ничего им не зацепить, я направился к той пробоине, через которую попал сюда.

– На свежем воздухе уже твой крысёнок! – подсказал Эхнафаил. – Тварь гораздо разумнее оказалась, поняла, что от тебя надо держаться на расстоянии, когда ты с умным видом подходишь к технике.

Выбравшись наружу, я вздохнул с облегчением, увидев живого и на первый взгляд невредимого проводника, мирно сидевшего возле рюкзака с инструментом.

Узрев моё появление, красноглазый Фридззи подпрыгнул и, завертевшись на месте, завизжал, что есть мочи, затем грохнулся на спину и, суча лапками, даже заскулил. Я сначала подумал, что крыс всё-таки повредился умишком слеганца или в истерике бьётся после пережитого, но не тут-то было. Этот гадёныш оказывается изображал меня в момент ослепления, и хотя выглядело это очень топорно, но я всё же догадался, кого это животное пародирует.