Юродивый: путь звездного воина

– Глеб, ну что? Не загрызли? – закидал вопросами Эхнафаил, только я вылез из подземелья крыс на свет божий. – Общий язык нашёл? Какие-нибудь новости узнал? Рассказывай не молчи!

– Всё отлично! Мы идём к кораблю! – бодро ответил я ангелу.

– Здорово! А где он у них припаркован?

– По космическим меркам совсем рядом. Где-то в бескрайних проклятых землях, – сказал я.

– Дак здесь же вся планета проклятая!

– Не всё так просто, друже! – пояснил я, и указал на окруживших меня крыс-проводников. – У них есть ещё свои особо «проклятые земли». Вот эти бойкие ребятишки доведут меня до границ своих владений, а дальше я в гордом одиночестве, точнее в твоей дружеской компании, буду искать корабль. Сказали, что где-то там, за горизонтом, видели упавшие звездолёты. Придём, увидим, победим! Найдём, починим, улетим!

– Да ты что, сдурел! Эта планета наверняка кишит грызунами и другой облучённой радиацией живностью! И нам ещё подфартило нарваться на это относительно цивилизованное племя! Давай ещё продумаем более другие варианты?!

– Поверь мне, вариантов больше нет, и цейнтнот у нас просто катастрофический. Пошли!

– Вот, как обычно, – запел старую песню, Эхнафаил. – Стоило мне оставить тебя одного, как ты опять выбрал наихудший вариант…

– Из одного имеющегося, – закончил я предложение ангела. – Эхнафаил, друже, давай не будем усугублять друг другу настроение. И так крысы на душе скребут!

– Нет уж выслушай! Не послушал меня в прошлый раз…

Научившись за время общения с Эхнафаилом отвлекаться от его пустопорожней болтовни, я пошёл вслед за побежавшими вперёд крысами-проводниками, ведомых Фридззи, тем самым «парламентёром».

Проклятые земли, к границе с которыми я подошёл в сопровождении десятка воинственных крыс и привычно ворчавшего ангела, представляли собой большой пустырь потрескавшейся чёрной почвы, который тянулся до горизонта. Почва имела матово-маслянистый оттенок то ли от своеобразного состава, то ли от пролитых на неё горюче-смазочных материалов. Что или кто там, отсюда и до горизонта, да и за ним, мог проживать на этой угрюмой территории, для меня оставалось загадкой. Это какой же надо быть неистовой тварью, чтобы ещё грызться за этот почти ядерный полигон.

Я с сомнением посмотрел на столпившихся в стороне и притихших крыс, которые с тревогой взирали на раскинувшиеся перед нами проклятые земли. Стоявший между нами Фридззи, который удивил меня своими жестами в момент нашей первой встречи, пропищал что-то на крысином, и указал лапкой вглубь выжженной территории. Возможно, он произнёс «Это и есть проклятые земли товарищ землянин», или «Там тебе крышка, придурок», или «Удачи тебе безбашенный камикадзе», я так и не понял – имплантированный в меня переводчик оставался глух к визгу молодой крысы, хотя вполне сносно переводил мне заумные речи Уизгги. Жаль, что Фридззи не имел такого же устройства как у меня или у его патрона. По всей видимости, парень он был смышленый и многое мог пояснить.

– Ладно, войско серого кардинала, не поминайте лихом! – молодцевато козырнул я крысам. – Спасибо за хлеб-соль, – я имел в виду сырое мясо и мутную жижу, которыми они меня потчевали в гостях, – пора и честь знать.

– Ой, Глеб, у меня предчувствие, – опять простонал ангел.

– Вперёд, шагом марш! – пресёк я «разговорчики в строю» и нагруженный под завязку инструментом, уверенно ступил на проклятую землю.

Не оглядываясь больше назад, я поспешил навстречу неприветливому, охваченному маревом горизонту, который скрывал от меня на своих просторах единственную возможность слинять с Лабака.

Пот ручейками скатывался со лба. Моя, превратившаяся в лохмотья косоворотка, промокла насквозь, а примитивные сандалии, которые я соорудил перед походом из подручных материалов, начинали понемногу натирать между пальцами, но я не поддавался желанию перекурить (всё равно нечем) и немного отдохнуть. Своей задачей минимум на сегодня я избрал обнаружение какого-нибудь задрипанного космического судёнышка, или, на крайний случай, более-менее подходящего убежища.

От Уизгги я знал, что местные дикие крысы, или, как он их пафосно называл, «мятежники», в основном выходят на промысел ночью, а днём сидят по норам, поэтому и спешил найти укрытие до темна.

Солнце жарило эту чёрную землю, пот лил, а я шёл.

Солнце жарило… Пот лил… Я шёл…

Солнце, пот и я продолжали жарить, лить , идти.