Юродивый: путь звездного воина

– Глебка, ты это слышал?! – наконец высказался и ангел. – Они тебя на «мокруху» в составе «группы лиц» «подписывают». Я как услышал, чуть было дар речи не потерял. Вот же засада!

Ёлки-палки, как же без твоих комментариев обойтись, мой дорогой Эхнафаил. Спасибо, что ещё раз напомнил. Теперь-то мне точно не уснуть! Как пить дать!

– Хватит дрыхнуть, юродивый! Всё самой интересное проспишь!

Немилосердно сотрясаемый старческой, но всё ещё тяжёлой рукой, я продрал глаза и непонимающе уставился на нависшего надо мной Петрулу.

– Горазд поспать! – проворчал старик, встретившись со мной взглядом. – Насилу тебя растолкал.

– Что стряслось? – всё ещё не вникнув в оперативную обстановку, задался я насущным вопросом.

– Стряслось… Ночь на дворе. Все собрались, только тебя ждут. Нам без тринадцатого идти нельзя, примета дурная.

– А-а, на ярмарку, что-ли? – я вспомнил всё и опять пригорюнился.

– На неё родимую, – оскалился старик. – Себя показать, что у других имеется посмотреть.

– Глебка, скажись хворым! Не ходь с ними! У меня дурное предчувствие! – опомнился Эхнафаил. – Беду я чую, бесом буду, коли вру!

Я попытался последовать совету ангела, но увидев как сердито сошлись брови на переносице бывалого разбойника, отказался симулировать хворь. Лучше пойти с ними, а там, глядишь, получиться смотаться от них в суматохе.

Поднявшись, я вышел из шалаша в непроглядную темень тёплой ночи. Петрула последовал за мной.

– Вот теперь нас полная дюжина! – вновь повеселел старый разбойник, обращаясь к остальным бандитам, чьи зловещие силуэты маячили между шалашами. – Чёртова дюжина! – добавил он и хрипло засмеялся.

От его смеха у меня мурашки по коже пошли. Днём он мне казался куда более миролюбивым. Как, всё-таки, люди меняются во мраке тёмной ночи, страшно представить.

– Бррр! – проняло и Эхнафаила. – Зря ты меня не послушал, ну да ладно, я и сам всё понимаю.

– Спасибо за сочувствие и понимание! – едва слышно прошептал я ему в ответ, чтобы не услышали другие.

– Двинули, ребятушки! – махнул рукой Петрула. – Чую, это будет та ещё прогулка.

Все двинули по тропинке наверх, и мне ничего не оставалось, как последовать в составе этой «чёртовой дюжины» суеверных громил.

Прогулки по лесным незнакомым дебрям, в безлунную ночь, когда, хоть глаза выколи, ничего не видно, никогда не числились в списке моих экзотических предпочтений. А когда впереди и позади тебя сопят и чертыхаются ковыляющие на тёмное дело урки, так и вовсе не чувствуешь особого вдохновения от такого единения с природой. Слава богу, что мой любезный Эхнафаил, обладавший не только превосходным слухом, но и не менее чудесным чутьём, вовремя мне подсказывал, где кочка, где корень, сучок или ветка, благодаря чему я продвигался вперёд не менее удачно, чем, проявлявшие хорошую в этом деле сноровку, бандюки. Так что если бы не ангел, я бы уже наверняка, выткнул бы себе зеницу ока, или, как минимум, подвернул ногу.

К моей превеликой радости, вскоре мы всё же выбрались из лесной чащи и пошли гуськом по небольшой тропинке, тянувшейся возле опушки. Идти стало гораздо проще и безопасней. Свежий ветерок налетавший из степи, колыхал тёмные кроны деревьев. Шелест листьев действовал убаюкивающе. Двигаясь следом за кряхтевшим Петрулой, я, уподобившись лошади, забылся в полусне, продолжив движения на автопилоте.

Не знаю какое расстояние я одолел в таком сомнамбулическом состоянии, но когда я уткнулся носом в спину внезапно затормозившего старика и очнулся то обнаружил, что наша преступная группировка взобралась на вершину пологого, но высокого холма. К этому времени, прятавшаяся в облаках луна, соизволила появиться на небосклоне, поэтому с холма стал виден окружавший нас полуночный пейзаж. В призрачном лунном свете позади нас виднелась тёмная стена уснувшего леса, справа блестела тонкая ленточка реки, а слева у горизонта высились громады поросших лесом гор, чьи вершины венчались снежными шапками, выделявшимися своей белизной на общем тёмном фоне. Разбойникам же было, плевать на раскинувшийся вокруг них пейзаж. Их прельщала совсем другая романтика, поэтому всё внимание этих закостенелых прагматиков, было приковано к мерцавшим вдали огонькам, туда, где жила своей жизнью, известная на пол здешнего мира Сорокунская ярмарка.

– Эво как разгулялись купчишки! – беззлобно проворчал Петрула. – Ярмарка едва началась, а они уже гуляют ночь напролёт. Вон сколько огней позажигали.

– Добре гуляют! Знать велика выручка, – поделился своими соображениями другой разбойничек, тот самый которого Петрула величал Мызгой. – Будет у кого разжиться, с кем по-братски поделиться.

Остальные урки, включая Петрулу, загыгыкали на сомнительную шутку Мызги, благодаря чему общее напряжение несколько спало. Бандиты настраивались на дело.