Юродивый: путь звездного воина

– Вродь того, – совсем даже неуверенно ответил я, на разделяя радости с Эхнафаилом, но поделать я ничего не мог.

– Тогда гляди, – прошамкала знахарка и вывела на оперативный простор, совершенно упущенную мной из виду свою ладью. – Шах! – торжественно произнесла бабуля.

Народ, наседавший со всех сторон, одобрительно загудел. Соображали они, или нет в этой игре не для средних умов, но слово «шах» на них подействовало положительно. Хотя это всего лишь слово.

Стоп! И впрямь «шах»! Не могу взять в толк, как это получилось, но точно «шах»!

– Она хлюздит! – стал возмущаться ангел, пытаясь «откреститься» от своего участия в нашем, по всей видимости, скором проигрыше. – У меня тута все ходы записаны!

– Цыц! – обратился я к Эхнафаилу, но переговаривавшиеся между собой бандиты, стоявшие вокруг нас, приняв это на свой счёт, тоже примолкли.

– Ты не цыкай, давай, а ходи! – скривила губы в едкой ухмылке знахарка.

Делать нечего. Единственная возможность закрыть беспомощного «короля» от «шаха», пожертвовать «ферзём». Простите моя «королева», и прощайте!

– Какого чё…, – обречённо зашептал ангел, но осёкся на полуслове. Понимал, что эта потеря сугубо его вина.

– И мат! – вздохнула старуха, перекрыв «кислород» моему «венценосному» слабаку, своим «ферзём». – Партия!

Ангел разразился не выдерживающей цензуру речью, вперемежку с заунывными стенаниями, а бандиты стали обсуждать игру уже в полный голос. Цыкать на кого бы то ни было я больше не собирался. Отцыкался, кажись.

Прошло совсем немного времени (минуты две не больше) после окончания партии, а вопрос по мне был вынесен на повестку и стремительно решён.

– Сам виноват, – виновато развёл руками Петрула, которому, как первому установившему со мной контакт, доверили огорчить меня первым. – Обыграл бы Алевтину, стал бы одним из нас.

– Лесной брат – звучит романтично, – прошептал ангел, отвлекаясь от своих причитаний. – Жаль, что нам совсем чуток не хватило её дожать.

Я махнул рукой. Даже не могу сказать, на чьи слова, махнул, возможно в адрес обоих. Делайте, что хотите.

Знахарка Алевтина, не спускавшая с меня своих колючих, как два злобных ёжика, глаз, подняла руку, привлекая всеобщее внимание к своей колоритной персоне.

– Послушайте-ка меня, – дождавшись тишины, сказала старуха. Выдержав небольшую паузу, Алевтина продолжила свою речь. – Я вам так скажу. Этот юродивый далеко не такой, каким прикидывается. Хотя он и сам не знает, на что способен.

То что я немного прикидываюсь, тут да, есть немного. А вот, то что я не знаю на что способен, это она уже отсебятину понесла. Уж я-то прекрасно знаю на что я способен. Но спорить со старухой не буду, тем более, что она по всей видимости, хочет предложить народу, какое-то иное предложение по моей участи.

– И то, что продул он мне вчистую, это не совсем его «заслуга», – продолжала старуха делиться своими наблюдениями с обществом. – Вот нутром чую, что ему нечто или некто мешало. Сам бы он так глупо не подставился бы. По глазам вижу, не его вина.

Я еле сдержался, чтобы злорадно не захохотать – «нечто или некто мешало» – уела, старая, моего ангела, сделала его. Молодчина, бабуся! И, кстати, не такая уж, она и противная, оказывается. И на ведьму не очень-то и смахивает.

– Сама ты «нечто»! Кошёлка мезозойская! – возмущённо зашипел на пожилую экстрасеншу Эхнафаил, но, осмыслив сказанное ею, спохватился. – То есть я хочу сказать, сама ты мешала нам играть.

Я загадочно молчал, дожидаясь, что же скажет старая, но, тем не менее, прозорливая дама.

– Глебка! – обратился ко мне мой личный невидимый горе-подсказчик. – Не слушай бабулю. Это она старческую чушь несёт. Не верь ты ей. Сам знаешь, я ведь хотел для тебя только победы. Она просто где-то схлюздила!

Я, по устоявшейся привычке, пропустил его слова мимо ушей, зато расслышал в разбойничьей толпе, тихий ропоток – «может он, того, демоном одержимый, помните как он с Фигуном зверски разделался, а потом кричал что-то непонятное». Расслышал я эти слова и не сдержался – рассмеялся от души. Эхнафаил, обладавший не менее чутким слухом, конечно тоже уловил порочащие его достоинство слова, но, кажись, сделал вид, что это не про нас с ним, особенно не про него.

– Так, я вам вот что советую, оставьте-ка покамест его в живых, – прошамкала, э-э… то бишь нежно проворковала эта пожилая голубушка. – Меня чутье ещё никогда не подводило, вы все знаете про то. И этот странный странник вам ещё пригодится. Нехай живёт!

У знахарки, видимо был непререкаемый авторитет, потому как к её словам бандюганы прислушались.

– Ежели Алевтина так порешила, то быть посему, – почесав заросший подбородок, первым согласился с ней Петрула, затем обвёл взглядом остальных и обратился к ним. – Или хто против?