Ютланд, брат Придона

Он взял виноградную гроздь и медленно отщипывал по ягоде, бросал в рот и долго пережевывал. Ютланд взял сочное яблоко и схрумал его за три приема. Мелизенда в подражание Гаргантюэлю тоже взяла виноград и потребляла по ягодке, жеманно отрывая по одной и перекладывая в свою пащечку.

– Вы могли бы жить своим укладом, – заметил Ютланд, – и не скрываясь. Я посмотрел ваших лучников… Они хороши. А люди силу уважают. И не стали бы вас теснить.

– Мы сами бы начали тесниться, – ответил чародей. – Люди воюют не только оружием! Ваши вещи, одежда, манеры, привычки, обычаи, вкусы, взгляды… Думаешь, почему мы с людьми так похожи? Потому что взяли от людей все, что видишь: архитектуру, музыку, мебель, одежду, манеры… да, кое-что сильно изменили, но именно изменили, а не придумали свое!

Мелизенда слушала с широко распахнутым ртом, Ютланд зыркнул в ее сторону, рука уже дернулась забросить ей грушу, но устрашился, что удавится сдуру, повернулся к чародею.

– Да, – сказал он медленно, – тогда что-то понимаю… Если открыть границу, через десяток поколений от эльфов останутся только ваши остроконечные уши.

– Раньше, – уточнил чародей невесело, – раньше. Потому с вашим появлением так резко обострились некоторые больные вопросы.

Ютланд взял другое яблоко, а над головой захлопали крылья, большая празднично яркая птица спланировала над головами и уронила в большую вазу огромную гроздь винограда с блестящими капельками утренней росы.

– Не люблю, – проговорил он, – быть причиной чьих-то неприятностей.

Чародей тяжело вздохнул.

– Не вини себя. Так уж получилось. Герцог Тардидор, ты его видел, отбыл со своим отрядом в свои земли и свой замок. Надо заметить, там не замок, а целая крепость! Укреплена лучше королевского дворца, все-таки его род несколько столетий доказывал свои права на трон…

Ютланд отшвырнул огрызок яблока в кусты, взял следующее, хотя Мелизенда отчаянными гримасами пыталась ему объяснить, что это неприлично, нужно не жрать, даже не есть, а кушать, вкушать, а это значит – красиво и понемногу.

– А сейчас доказывает? – спросил Ютланд.

– Вроде бы затихло, – объяснил чародей осторожно, – хотя это как жар под серым слоем пепла. Не почувствуешь, пока не наступишь.

Ютланд кивнул, лицо оставалось хмурым.

– А наступил я?

Чародей сказал деликатно:

– Это был только последний камешек на чаше весов. Даже не камешек, а песчинка.

– Что он сказал?

Советник развел руками и опустил взгляд к земле.

– Было много слов о нерушимости традиций, о верности и чести, затем ряд обвинений… как вы догадываетесь…

Ютланд кивнул.

– Догадываюсь.

Мелизенда посмотрел на одного, другого, сказала с возмущением:

– О чем вы? Я вот ни о чем не догадываюсь!

Ютланд спросил советника:

– Может быть, отправим ребенка играть с куклами?

Мелизенда заорала, некрасиво перекосив мордочку:

– Я не ребенок!.. Я не кукла!

Она топнула ногой, в это время на аллейке прозвенели жизнерадостные девичьи голоса, там показались две молоденькие и очень нарядные эльфийки, одна сразу же вскричала радостно:

– Вот она!.. Милая Мелизенда, мы тут совсем замучились с новым платьем для Ее Величества! Не представляем, как лучше сделать вытачки по бокам…

Вторая протараторила:

– Вообще-то знаем и представляем, но нам недостает свежего взгляда со стороны! Все-таки у людей так много нового, необычного, интересного…

Мелизенда подхватилась, довольная и гордая.

– Я помогу, – сказала она хвастливо, – вытачки – это непросто… Это очень важно!

Она умчалась с ними, моментально забыв о чародее и своем невежественном, но хорошем пастушке. Ютланд посмотрел им вслед с подозрением.

– Это… вы сделали?

Чародей гордо усмехнулся.

– Разве плохо?

– Удачно, – согласился Ютланд. – Как вам это удалось?

– Магия, – ответил чародей невесело, – вот на такое, в основном, и тратим… В общем, с герцогом отбыли не только его сторонники, но и часть тех, кто резко против вашего появления здесь.

– Угрозы?

Чародей снова развел руками.

– Прежние. Правда, прибавилось то, что королева совершила тягчайшее преступление, впустив во владения эльфов принца Тьмы. Уже не упоминается, что вы привезли потерявшегося ребенка, а дети у нас огромная редкость, что никто тогда еще не чувствовал в вас… гм… некую недобрую силу. Это потом разобрались, что в вас есть немало от Тьмы…

Ютланд спросил в лоб:

– А почему не боитесь вы?

Чародей помялся, но ответил честно:

– Боюсь и я. Но я иду на осознанный риск. В вас есть и немало света, как ни странно. Я оптимист, надеюсь на лучшее. А герцог то ли во всем склонен видеть черное, то ли ему так намного выгоднее. Он заявил, что вас надо было убить сразу, как только вы вошли в наши владения.

Ютланд подумал, кивнул.

– Да, это было бы правильно. Но мой дед Рокош говаривал, что правильное редко бывает верным. Я видел герцога и королеву, она мне показалась… умнее.

– Не умнее, – поправил чародей мягко, – как раз умнее герцог. Но королева… мудрее.

Ютланд кивнул.

– Да, это я и хотел сказать, но куда уж бедному пастуху до изысканных речей.

Чародей хитро улыбнулся.

– Да-да, конечно.

– Насколько герцог опасен?

Чародей развел руками.