Ютланд, брат Придона

– Ваша спутница весьма любезна. Не находите?

Ютланд усмехнулся.

– Я ее уже третий раз нахожу… Не умеет прятаться.

– Как вам здесь? – поинтересовалась королева. – Довольны покоями?

Ютланд ответил, не задумываясь:

– Неплохо. И достаточно светло. А кормят здесь всегда так?

– По-разному, – ответила королева с улыбкой.

Он вздохнул.

– Значит, как везде.

Руки его как будто сами по себе отрезали мясо от жареного кабана в центре стола, самые сочные ломтики перекладывал Азаэлле и ее подруге, глаза от стола поднимал редко, но королева видела, что видит все и замечает все, а когда кончики ушей вздрагивают, то значит, и слышит все даже в самых дальних концах зала.

Ютланд сказал, что пойдет посмотрит, как там его друзья, не доверяет он эльфам, слишком сладкие и улыбаются часто. Мелизенда сказала вдогонку язвительно, что ему конь и хорт ближе, чем все люди на свете, он оглянулся, взгляд ей показался странным, затем замедленно кивнул, соглашаясь.

Он давно исчез из виду, а она все думала, почему посмотрел так, будто сказала что-то важное, чего либо не знал, либо не обращал внимания, что же такое умное брякнула, надо бы запомнить, принцесса Вантита должна быть умной и даже мудрой…

В залах сказочно прекрасно, а когда она вышла в сад, дыхание захватило от восторга. Справа от дорожки деревья ощутили весну, веток не видно от покрывших их цветов, их мириады, дивный запах, зато слева настоящая осень: листва стала желтой, оранжевой, красной, багряной – все цвета и оттенки, даже аромат совсем другой, пряный и насыщенный, зрелый, настоянный…

Прогуливающиеся эльфы поглядывали на нее с любопытством, но деликатно проходили мимо, не обременяя вопросами. Она смотрела им вслед, сгорая от страстной жажды быть такой же утонченной, изящной, грациозной, уметь вот так же красиво жонглировать словами, уметь вкладывать в легкую улыбку тысячу значений, а простым приподнятием брови передавать множество самых разных чувств и пожеланий, уметь намекнуть одним взглядом…

Она не поверила глазам, навстречу по аллее идет, мирно беседуя со старым-старым эльфом-чародеем, сама королева Изергиль. Королева в легком плаще из серебристой материи, у чародея мантия разрисована хвостатыми звездами, оба заняты разговором, но когда королева увидела остолбеневшую девочку, она мило улыбнулась и сказала чародею громко:

– А вот, кстати, и наша гостья. Давайте у нее и спросим?

Чародей слабо кивнул.

– Как вам будет угодно, Ваше Величество.

– Угодно, – ответила королева.

Мелизенда присела в изящном поклоне, подсмотрев его у молодых эльфиек знатного происхождения.

– Ваше Величество…

– Милая Мелизенда, – сказала королева, и Мелизенда вспыхнула от счастья, что могущественная королева запомнила ее имя, – у нас с мудрым Гаргантюэлем возникли вопросы… на которые пока не находим точных ответов. Не поможешь ли ты?

Мелизенда пролепетала:

– Ваше Величество! Вы, наверное, шутите?

Королева улыбнулась.

– Ничуть…

Чародей отошел в сторону, подвигал руками. Раздвигая кусты, из земли поднялась небольшая беседка, сказочно прекрасная, следом сразу же полезли побеги вьющихся растений, оплели стены, развесили крупные цветы с сильным приятным запахом.

Королева кивком пригласила Мелизенду следовать за ними, а когда та вошла, трепеща всем телом, королева и чародей уже сидели в легких, но удивительно удобных креслах, что сами подстраивались под их желания.

– Устраивайся, – сказала королева и величественно повела рукой в сторону свободных кресел.

– Ваше Величество, – пролепетала Мелизенда, – я не смею…

Королева улыбнулась одними глазами.

– Твой спутник не настолько щепетилен.

Мелизенда осторожно присела на самый краешек, всем видом показывая, что прекрасно понимает оказанную ей честь и готова вскочить в любой момент.

– Он, – произнесла она, – горный пастух…

– Он пасет горы? – спросил чародей.

Она отчаянно затрясла головой.

– Нет, он пасет овец, потому не умеет себя вести даже среди людей! Вы уж простите его невежество…

Королева в удивлении посмотрела на чародея, затем обратила ясное лицо к Мелизенде.

– Скажем так, – произнесла она медленно, словно осторожно подбирала слова, – непростое происхождение вашего спутника заметно всем нам, однако наши волшебники в ужасе от его появления в наших скрытых землях…

Мелизенда сказала торопливо:

– Ваше Величество, я понимаю, его грубые манеры ужасают, но, умоляю, будьте снисходительны! Он такой, потому что у него не было возможности быть лучше.

Чародей закряхтел и начал расправлять складки на мантии, на Мелизенду старался не смотреть.

– Манеры? – повторила королева. – Гм… Мои чародеи говорят, что он несет в себе великое зло! Вы мне нравитесь, Мелизенда, потому хочу спросить… как вы можете… с этим… чудовищем? Как вы с ним… ладите, если это правильно подобранное слово?

Мелизенда охнула.

– Это Ют – чудовище?.. Это вы как можете!.. Да, он чудовищно невежественный, дикий, необразованный, но как можно требовать от простого и очень бедного пастуха хороших манер?

Королева переспросила:

– Он что… пастух и больше ничего?

– Ну да, – заверила Мелизенда, – но он при всем чудовищном невежестве человек хороший!