Южный полюс

Экспедиция должна была считаться с весьма ограниченными средствами, а потому, расходуя деньги, мне приходилось выворачиваться наизнанку. Снабжение одеждой – важная статья в полярном путешествии, и я считаю необходимым, чтобы экспедиция снабжала своих участников настоящей полярной одеждой. Если предоставить каждому в отдельности эту часть снаряжения, то боюсь, что еще до конца путешествия оно придет в плохое состояние. Должен сознаться, что для меня такой порядок был бы соблазнительнее. Обошлось бы гораздо дешевле, если бы я указал каждому, что он должен принести с собой из одежды по требованию экспедиции. Но тогда я был бы лишен возможности самому контролировать качество одежды в той мере, как мне этого хотелось бы.

Наше полярное снаряжение не поражало своим великолепным внешним видом, но зато было теплым и крепким. Мы присоседились к Хортенскому котлу, а вернее, к складам в Хортене[4]

, которые и снабдили нас массой великолепных вещей. Я сердечно благодарен тамошнему интендантскому начальнику, который всегда любезно шел мне навстречу каждый раз, когда я совершал на него свой «набег». Через него я получил около 200 шерстяных одеял. Пожалуйста, не представляйте себе сейчас же застланные постели, какие можно видеть в витринах мебельных магазинов! Толстые, легкие белые шерстяные одеяла играют тут выдающуюся роль – изящные шерстяные одеяла, которые, несмотря на свою толщину, готовы улететь по воздуху: так они легки и нежны. Не такие одеяла дал нам капитан Педерсен. С такими одеялами мы даже не знали бы, что нам и делать! Одеяла, выданные нам интендантством, были совсем иного сорта. Цвет?.. Хм, да, я назову его скорее всего неопределенным. Они не производили впечатления, что сейчас же взовьются вверх, если их выпустить из рук. Нет, даю вам слово, они придерживались земли! Они были спрессованы, сваляны в толстую твердую массу. Еще на заре времен ими укрывались на море наши храбрые воины, и нет ничего невероятного, что некоторые из этих одеял могли бы порассказать ужасные истории из времен Турденшёльда[5]

. Вступив во владение этим сокровищем, я прежде всего отдал его в покраску. Одеяла стали неузнаваемы, когда я получил их обратно окрашенными в ультрамариновый цвет или как он там еще называется! Превращение было полным. Все следы военных историй исчезли.

Я намеревался сшить из этих 200 одеял полярную одежду. И немного призадумался, как все это устроить? Было бы не совсем политично сейчас же рассказать портному о происхождении моего товара. Я был совершенно уверен, что ни один портной в мире не возьмется шить платье из старых одеял. Надо было придумать какую-нибудь хитрость. Я навел справки об одном хорошем, искусном в своем ремесле человеке и попросил его прийти ко мне. Моя контора буквально имела вид склада шерстяных материй, всюду были навалены горы одеял. Приходит портной. «Это и есть материя?» – «Да, это материя. Только что доставлена из-за границы. Чертовская удача! Случайная партия образцов по дешевой цене». Я принял самый невинный и равнодушный вид. Вижу – портной искоса поглядывает на меня. По-видимому, он нашел, что образцы несколько великоваты. «Плотная ткань, – сказал он, поднося материю к свету. – Готов поклясться, что она сваляна». У меня чесался язык сказать, что сам он свалял дурака; однако серьезность положения удержала меня от этого. Мы внимательно рассматривали «образцы» и считали их. Это была долгая и скучная работа, и я обрадовался, увидев, что мы приближаемся к концу. В углу оставалось еще несколько штук. Мы дошли до 193-й, поэтому в куче оставалось уже немного. Я был чем-то занят на другом конце комнаты, и портной рассматривал остававшиеся одеяла один. Только что я собирался поздравить себя, по-видимому, со счастливым результатом утренней работы, как вдруг был возвращен к действительности возгласом человека, рывшегося в углу. Это был боевой рев разъяренного быка! Увы и ах! Портной стоял в ультрамариновой рамке и размахивал над головой шерстяным одеялом, цвет шанжан которого не оставлял никакого сомнения в истинном происхождении товара, «только что пришедшего из-за границы»! Портной удалился, смерив меня уничтожающим взором, а я погрузился в мрачное отчаяние. Я не встречал этого портного больше никогда. Дело в том, что в спешке я забыл о присланном мне капитаном Педерсеном образце одеяла. И оно-то и вызвало катастрофу!

Однако мне все-таки удалось добиться того, что работа была выполнена, и, конечно, ни у одной экспедиции не было одежды крепче и теплее. На судне ее высоко ценили.