Южный рубеж

– С сегодняшнего дня в Сотне вводятся новые воинские звания и знаки соответствия им! Первым идёт «рядовой боец», он же солдат как общее название для всех сухопутных пешцев при отсутствии морской рати», и оно, это звание присваивается изначально каждому проходящему службу в Сотне. Звание «старший боец» и погонами с одной поперечной полоской награждаются… – и пошло перечисление имён воинов, затем зазвучали звания и имена капралов, сержантов и старших сержантов. Самое высокое солдатское звание младшего начальственного состава «старшина» с продольной широкой полосой получил начальник тыловой службы Сотни Лавр Буриславович.

И закончилась эта церемония производством в офицеры.

Андрей и сам в своё время был майором, поэтому на его плечах уже красовались погоны с двумя просветами и одной большой бронзовой звездой в центре.

Он пожал руку и вручил погоны прапорщика с просветом и одной маленькой звёздочкой в центре командиру крепостного звена Онисиму.       Подпоручиков с двумя звёздочками вручил командирам взводов Филату, Тимофею, Степану и Азату.

      Заместителям сотника Клименту и Варуну были присвоены звания поручика с вручением погон, где красовались по три маленьких бронзовых звёздочки.

Так же было объявлено о введение офицерских наград орденов святого Владимира Крестителя, святого Георгия Победоносца и святого Андрея Первозванного с соответствующими степенями.

После этого, заметно увеличившаяся в размерах от недавно влившегося пополнения, Сотня торжественно промаршировала мимо многочисленных гостей, зевак с корабельных баркасов и пришедших крестьян из окрестных поселений.

Строй шёл, с силой печатая шаг по двору усадьбы своими новыми, крепкими и короткими кожаными сапожками. А на груди у многих проходящих блестели новенькие яркие награды и знаки «за ранения». Шла Сотня уже успевшая за столь короткое время покрыть себя воинской славой.

А рядышком, сбоку, стоял с открытыми от восхищения ртами строй будущего первого курса воинской школы отроков. Тех, кому ещё предстояло выучиться и продолжить славные боевые традиции их старших товарищей. И как же им хотелось идти сейчас вот в этом вот доблестном строю и блестеть боевыми медалями и орденами.

– Запевай! – раздалась команда.

И грянул слитный хор голосов старинную бравую солдатскую песню.

«Солдатушки, бравы ребятушки,

Есть у вас родная?»

Есть родная, мать нам дорогая,

Наша Русь святая!

Дружно грянул в ответ запевале общий хор голосов, слитно топая по поляне:

Солдатушки, бравы ребятушки,

Где же ваша слава?

Наша слава – Русская держава,

Вот где наша слава!

Рявкнул опять ответ воинский строй…

И понёсся над усадьбой залихватский припев, подхваченный сотней голосов:

Соловей, соловей пташечкаа

Канареечка жалобно поёт.

Раз поёт, два поёт, три поет

Канареечка жалобно поёт!

Солдатушки, бравы ребятушки,

Где же ваши деды?

Наши деды – славные победы,

Вот где наши деды.

Солдатушки, бравы ребятушки,

Где же ваши сёстры?

Наши сестры – пики, сабли востры,

Вот где наши сёстры.

Соловей, соловей пташечкаа

Канареечка жалобно поёт.

Раз поёт, два поёт, три поет

Канареечка жалобно поёт!

Солдатушки, бравы ребятушки,

Где же ваши детки?

Наши детки – стрелы очень метки,

Вот где наши детки.

Солдатушки, бравы ребятушки,

Где же ваша сила?

Нашу силу на груди носили —

Крест – вот наша сила.

Соловей, соловей пташечкаа

Канареечка жалобно поёт.

Раз поёт, два поёт, три поет

Канареечка жалобно поёт!»

Подхватили припев уже все зрители, кто только собрался на огромной поляне усадьбы.

– Да-а… Ты меня поразил, Андрей Иванович, – задумчиво и уважительно проговорил Тысяцкий, сидя за столом с Сотником и другими новоиспечёнными офицерами, где «обмывали», как уж испокон веков было принято в русской армии, полученные награды и звания, – Такие бы традиции да нам всем себе ввести, но ты же знаешь, Андрей Иванович, сколько тут сразу склок встанет, из-за каждой мелочи же нам на Совете лаяться приходится, тут уж не до всяких церемоний. Так что, ты пока всё сам двигай, а мы со стороны понаблюдаем, глядишь, и возьмем что-нибудь потом для себя в виде примера.

– Да, господин Тысяцкий, я понимаю, новое двигать всегда трудно бывает. Но и без движения вперёд никак, затопчут же. Вон как в той же борьбе купцов со своими конкурентами, тут только зевни, и не заметишь, как тебя разорят более шустрые.

– Вы лучше скажите, как там с данами захваченными, есть что-нибудь полезного из всего этого?

Семён Емин усмехнулся и не спеша ответил: