Южный рубеж

Раздел трофеев действительно был справедливым. Люди в свите Тысяцкого были опытные и деловые. Три дня учитывали всё то, что удалось за всё последнее время отбить у разбойников и заморского пирата. Самую большую ценность представлял тот клад, что зимой удалось найти в разбойничьем логове Свири Кривого под Ямным.

Скорее всего, разбойники Свири разбили караван иноземного купца, специализирующегося на сбыте драгоценных украшений, и того, что было в укрытой от всех суме, хватило покрыть две десятых доли от всего отбитого. Ещё на две хватило дорогих шёлковых тканей и сукна, мехов, пряностей и прочих-прочих не нужных, в общем, то в усадьбе товаров. Пришлось передать в части долей и большую часть отбитых судов. Но и того, что оставалось, было очень и очень много. Удалось оценить и оставить себе в виде шести положенных по ряду долей весь тот металл, стекло, и оружие, что только было в общем отбитом. Осталось сотне всё простое и практичное сукно и кожа, а из речных судов боевое да торговое и та небольшая ладейка, на которой Варун доставлял срочную весть в Великий Новгород.

По деньгам за вычетом выплаченных к наградам премиальных оставалось тоже прилично. Что-то около пяти сотен гривен серебром. Так что, для развития поместья всего сейчас действительно хватало. И Сотнику было только нужно время, чтобы всё организовать должным образом.

На следующий день после праздника в усадьбе Высокая комиссия во главе с Тысяцким начала подготовку к отплытию домой. Скоро должна была начать спад после большого весеннего паводка река, и с возвращением решили не мешкать. Всё казённое имущество на плоскодонных лодках переправили к тем складам, что были в устье Ямницы с Полометью, и уже от сооружённой там пристани суда должны были по течению уходить в стольный Новгород. Вместе с Тысяцким готовился уходить на ладье и купец Вышата Гредиславович. Высокой комиссией по ходатайству Сотника ему была возвращена одна ладья и пятьсот гривен серебра в виде половины от отбитого у пиратов товара. Мог бы он вообще без всего остаться, уже и так потеряв по факту всё своё имущество. Но как говорится, Сотник был Человеком, и Высокая комиссия вняла его просьбе. С этого самого момента у Андрея появился ещё один верный друг в Великом Новгороде.

Выздоровление начальника купеческой охраны Молчана шло медленно, так как рассечённые рёбра требовали длительного ухода и контроля и так ведь чудом выкарабкался с того света. С ним остались его верные спасители и соратники Святозар и карел Онни. Добровольно, по собственному желанию остался в усадьбе и кормчий Боян со всеми своими людьми ладейщиками.

У Сотника была мысль создать свою ладейную рать для действия на водных путях против речных разбойников и пиратов, а со временем и вовсе о выходе на Балтику можно было подумать. И упустить хороших специалистов в этом деле было бы просто глупо. Так что вскоре в усадьбе вполне мог появиться ещё один род войск и соответствующие воинские звания матросов.

Вот и сейчас ладейная команда Бояна во главе с кормчим и ладейным мастером Ивором целыми днями что-то там тюкали топориками и тёслами, скоблили, шкурили и смолили борта ладей да делали ещё много нужного для приведения судов сотни в идеальное состояние.

Прощание с Высокой комиссией прошло с воинским построением под боевым флагом. Суда отходили от причала в устье Поломети и ещё долго смотрели с палубы на воинский строй Сотни раненые датские командиры Хаук и Гюнтер. Всё, что они тут видели в последнее время, заставляло их крепко задуматься. И уже совсем не казались дикарями эти странные русские, а их страна уж точно не была варварской, как вечно любили это изображать на традиционно спесивом западе.

– Я теперь уже сто раз подумаю, Гюнтер, как мне избежать похода на восток, – медленно говорил Хаук, поглаживая свою культю.

–– Очень может стать, что в следующий раз тут рукой не отделаешься, и тогда уже придётся оставить голову.

– Это точно, командир, – кивнул, соглашаясь, его старший разведчик.

– Я бы тоже не хотел больше с ними встречаться в бою. У нас и так уже есть враг на море, зачем же нам ещё лезть в эти дикие леса. Да и долг у меня теперь перед этим русским рыцарем Андреем. Если бы не его высокое лекарское искусство меня бы на этой палубе точно уже не было.

– Согласен, – задумчиво проговорил Хаук, – Осталось только дождаться, когда нас выкупят соотечественники, и я жду не дождусь, как увижу этого паршивого Гарольда. Можешь не сомневаться, Гюнтер, даже с одной рукой я смогу ему обрезать уши за всё-то бесчестье, что он всем нам принес, заведя в эту страну и так подло бросив.