ИВ. Тетралогия (СИ)

— Ты что, намерен терпеть, пока совсем не иссохнешь? — главарь, кажется, начал нервничать. — Хочешь доказать, что ты сильнее всех, да? Вот только едва ли голодный вампир может быть сильнее крови, и ты это все равно признаешь!

Ну, вот, кажется, все близится к кульминации и вот-вот разрешится. Распахнув обе решетки «зоопарка», взбешенный Базиль схватил первого попавшегося человека и потащил в сторону моей камеры. Уверенный в моей беспомощности, он без раздумий открыл ее и втолкнул мужчину внутрь. Решив проучить меня, дразня близостью и одновременно недосягаемостью крови, прокусив запястье жертвы, главарь наклонился, поднося окровавленную руку к моему рту. Несмотря на то, что я был уже не так безумно голоден, я все равно ощутил резкий прилив крови к глазам, а в деснах характерный зуд, но они не замутили мой рассудок и не помешали выполнить задуманное.

Удобного момента я упускать не стал. Вопреки ожиданиям главаря, я вовсе не впился в жертву, а сосредоточил все свои силы в одном рывке. Схватив Базиля за голову, я резким движением провернул ее вокруг шеи, услышав неприятный хруст сломанного позвонка.

Уложив поверженного противника на свое место, я забрал у него ключи и запер свою бывшую камеру. Потом с наслаждением напился крови и отвел ослабевшего человека на место. Мой план пока работал идеально.

После этого я терпеливо стал дожидаться, когда Базиль очнется. Сколько для убитого вампира требуется времени, чтобы ожить, я точно не знал, но предположил, что как раз успею ополоснуться и смыть хоть немного вонь соседства с «зоопарком» и свою же засохшую кровь по всему телу от массовых укусов.

Занявший мой бывший номер тюремщик, а ныне узник, не обладал моим ангельским терпением. Очнувшись и взревев, словно раненый медведь, он кинулся на решетку, сотрясая ее, осыпая меня проклятьями и в ярких красках, не стесняясь в выражениях, перечисляя, что сделает со мной, когда доберется.

— Видишь ли, в чем дело, — проговорил я, когда его поток немного утих. — Спустившись сюда, я вовсе не собирался конкурировать с тобой, и я действительно был не прочь на себе испытать все, через что проходят другие. Но это должно было быть моим решением. Подло напав со своими приспешниками, ты бросил мне вызов, вынудил сменить задачу, с которой я, как видишь, блестяще справился. Причем, заметь, мне не пришлось нападать целой стаей, а ведь ты сильнее. Поэтому теперь советую тебе запомнить мои уроки, — назидательно произнес я. — Первое: никогда не недооценивай своего противника, какой бы численный перевес у тебя не был; второе: никогда не пытайся унизить того, кто мог бы стать твоим другом. Если бы я действительно хотел сместить тебя, это было бы совсем не трудно, и я дам тебе убедиться в этом. Кстати, ты так громко орал, а эхо хорошо разносит звуки, почему до сих пор никто не пришел тебе на помощь? Они все так крепко спят после охоты? Или они предпочли не услышать, что происходит?

Базиль молчал, злобно сопя, но в его глазах, налитых кровью, я все-таки разглядел промелькнувшее сомнение.

— Давай проверим, — «великодушно» предложил ему я.

Вскоре, как и совсем недавно, группа снова стояла напротив камеры. Лица большинства не то, чтобы сильно удивленные, а некоторые вообще торжествующе-довольные. Теперь уже слово взял я:

— Итак, дамы и господа, ситуация, как видите, изменилась. Но у вас еще есть возможность вернуть все в прежнее русло. Я хочу, чтобы каждый из вас сделал свой выбор. Вы можете попытаться вновь нейтрализовать меня и освободить своего главаря. Правда, сейчас я готов, и едва ли у вас это получится так легко, как в первый раз, но возможно, вам повезет, и все останется по-старому. Либо вы встанете на мою сторону, а Базиль останется там, где он есть. Решайте каждый за себя.

Ланс и Адель без малейших колебаний тут же встали рядом со мной. Ну, в них я и так почти не сомневался. Девица, похоже, решила, что я все-таки надумал сместить Базиля, оттого и радуется так. Оставалось еще семеро переминающихся с ноги на ногу и настороженно переводящих глаза с меня на своего плененного шефа. Однако, никто из них сразу же не выразил категорического желания отдать жизнь за Базиля, а значит, результат почти предрешён. В наступившей тишине первым прозвучал вопрос Хуго:

— Скажи, а если мы примем твою сторону, ты можешь твердо пообещать, что мы, как ты и предлагал, не станем больше тянуть с освобождением наших товарищей?

— Могу, — ответил я, — пожалуй, это единственное, что я точно могу вам обещать.

— Прости, Базиль, — повернулся он к главарю. — Я никогда не переметнулся бы от тебя, если бы не боялся, что и с Клодом может случиться то же, что и с Пьером. Наши друзья уже проходили через подобное, как и мы тоже. Но бесконечно терпеть пытки не сможет никто, и я не хочу, чтобы ты вырвал сердце у того, кто мне дороже всех. Так что я иду с Джори, а там будь что будет, — подтвердил высокий брюнет.