ИВ. Тетралогия (СИ)

Когда прозвучал завершающий аккорд, Марко отвел меня в сторону, и мы получили возможность немного поговорить. «А ведь он совсем не изменился за прошедшие годы, — мельком отметила я про себя, не в силах оторвать от него взгляд. — Также молод и прекрасен. Время будто не властно над ним».

— Ты очень хорошенькая, Мэри, и обещаешь вскоре стать настоящей красавицей, — сделал он мне комплимент, вручая рождественский подарок — тоненькую золотую цепочку с маленькой подвеской в виде сердечка.

Испытывая непривычную смесь смущения, восторга и неудобства, я поблагодарила кузена, извинившись, что ничего не приготовила ему взамен. Мы с девочками каждый год своими руками делали многочисленные подарки для родных, подруг и даже классных дам и сотрудников пансиона. Но разве я могла надеяться, что мне может понадобиться еще один?

— Тебе ведь, кажется, уже четырнадцать? — задумчиво уточнил Марко, а потом еле слышно добавил: — Что же, пожалуй, через несколько лет я приеду за тобой, чтобы забрать взамен этого твое сердце.

Могла ли я услышать в своей жизни что-то еще более прекрасное? Пристально глядя в глаза, он медленно поднес мою руку к своим губам, слегка прикоснувшись ими к коже над кружевной перчаткой. Обычный вежливый жест, но меня словно электрическим разрядом ударило. Кузен усмехнулся, продолжая улыбаться, и вдруг мне показалось, будто в его зрачках, устремленных прямо в мои, мелькнуло что-то очень опасное — хищное, жестокое. Но я моргнула, и уже ничего странного больше не замечала, скорее всего, привиделось. Я тут же напрочь выбросила увиденное из головы, зачарованная магией его вкрадчивого голоса, а особенно его словами.

Этот день промелькнул для меня, словно одно мгновение. К сожалению, Марко, вежливо раскланявшись, простился со мной еще до окончания праздника. Безумно не хотелось расставаться, но, конечно же, я не посмела даже поинтересоваться причиной такой поспешности или спросить, когда увижу его снова. Не исчезла лишь надежда, подаренная его обещанием.

Как обычно, нас оставалось лишь несколько человек из почти трех сотен воспитанниц. Вся группа разъехалась вместе с родителями на каникулы, и большая спальня встретила меня непривычной тишиной. Но, пожалуй, впервые за все годы пребывания в пансионе, мне от этого совсем не стало грустно. Скорее, наоборот, в тот момент я испытывала потребность побыть одной. Меня переполняли радужные мысли и сокровенные чувства, ни с кем не хотелось этим делиться, даже с Энни, которая всегда меня понимала, и от которой прежде у меня не было секретов.

Кажется, для меня пришло время первой настоящей осознанной влюбленности. Многие подружки уже рассказывали о подобном. Они ведь пользовались возможностью хотя бы дважды в год общаться с родными и соседями, среди которых, конечно же, имелись и ровесники, и взрослые молодые люди. Когда они, вернувшись после каникул, взволнованно прижимая руки к груди, с придыханием и дрожью в голосе рассказывали о вспыхнувших чувствах к соседу-студенту или молодому секретарю отца, о клятвах верности, и даже жгучих поцелуях и любви до гроба, мне это казалось наигранным и неестественным, словно бы пересказанным из дамского романа.

В пансионе, очевидно, чтобы избежать малейшего соблазна, или, тем более, скандала, весь мужской персонал состоял из пожилых сторожей, дворника, садовника, истопника, хромоногого полотера, и доктора. Причем, белыми из них были только двое последних. Я же, после страшных событий моего детства, с большим опасением и неприязнью относилась к чернокожим мужчинам. Впрочем, подобное вообще характерно для девушек-южанок конца ХIХ века. Так что, до поры до времени, все мои симпатии ограничивались книжными героями, да детскими мечтами о златовласом принце.

А теперь я даже не пыталась заснуть, вспоминая по минутам сегодняшний праздник, те сладостные ощущения от руки Марко, поддерживающей меня во время танца, от его улыбки, и самое главное — от его слов. Я сжимала в руке маленькое золотое сердечко и чувствовала, как сама не могу перестать улыбаться. Марко сказал, что через несколько лет он заберет мое сердце. А мне казалось, что он уже его похитил, даже если сам еще не понял этого.

Возможно, несколько лет для кого-то показалось бы очень долгим сроком, но я была согласна ждать сколько угодно. Ведь что еще могли означать эти слова, кроме того, что я очень нравлюсь своему кузену, и он непременно приедет, чтобы сделать мне предложение? Вот так и появилась у меня большая личная тайная — первая наивная влюбленность, которая, я ничуть не сомневалась, и являлась той самой настоящей великой любовью на всю жизнь, о которой писали поэты и мечтали все девушки.

Утром мою радость омрачило страшное известие об ужасной трагедии, произошедшей после вчерашнего праздника. Растерзанные тела двух воспитанниц были обнаружены истопником в дровяном сарае. Тут же вызвали шерифа, тем не менее, насколько знаю, расследование не дало никаких результатов.