ИВ. Тетралогия (СИ)

— Спасибо, падре, но раз это последний день моей жизни, я должна провести его достойно. Я отправлюсь на кладбище, как и собиралась.

Джиэнпэоло с подозрением посмотрел на меня, однако задерживать не стал, предупредив напоследок:

— Хорошо, Мэри, ступай, а я предупрежу Аластеров о расторжении помолвки. Думаю, завтра они поймут, почему, когда я объявлю о твоей скоропостижной кончине. А потом проведу весь день и всю ночь коленопреклоненным в молитвах о спасении твоей души. Но помни: если ты дрогнешь, проявишь слабость, ты станешь чудовищем, а я прокляну тебя и не стану покрывать, ибо это не исповедь. И тогда за тобой придут силы, борющиеся с нечистью, все равно убьют тебя, но тебе не избежать тогда вечных мук преисподней. Мне давно следовало поступить так с моими братьями. Прости, Господи, мою слабость! — буквально выкрикнув последние слова, Джиэнпэоло схватился за крест на груди.

Помолившись у могил родителей, я стояла и с горечью думала о том, что скоро и я лягу здесь рядом с ними, а ведь мне так хотелось жить, стать счастливой женой и матерью, увидеть внуков. И ничего этого никогда уже не произойдет.

Какая ужасающая несправедливость! Моя мама, умирая, была даже на год моложе, чем я сейчас. Но она хотя бы познала любовь и счастье с моим отцом и успела подарить жизнь мне. «Ну, ничего, очень скоро, я вновь увижу родителей, Господь не оставит меня, — уговаривала я себя. — Это должно служить мне утешением, значит, такова моя судьба».

Из-за тучи снова выглянуло осеннее солнце. Пробиваясь сквозь дымку, оно светило совсем не ярко, но у меня немилосердно заболели глаза, а головная боль и чувство голода усилились. Вдобавок, у меня отвратительно зудели и ныли десны, а раздражение росло так, что в груди тесно становилось. Пришлось возвращаться домой.

Очень не хотелось думать о скорой смерти, которая казалась неизбежной. Не то, чтобы я смирилась с ней. Она по-прежнему безумно страшила, несмотря на слова Джиэнпэоло, но я уже смогла кое-как взять себя руки. «Леди в любой критической ситуации обязана вести себя достойно», — напоминала я себе.

Не пожелав видеть ненавистного Троя, чтобы отвлечься от тягостных мыслей, я предпочла остаток дня провести с Нэнси. Наверное, няня — единственный человек, кто будет искренне горевать обо мне. Хоть бы чудовище не выместило злость на ней, когда я нарушу его планы.

Пища и напитки не приносили никакого облегчения. К сожалению, я уже вполне отчетливо осознавала, какой именно еды, точнее, питья я так сильно жаждала.

Вспоминая счастливое прошлое и рассеяно рассказывая какие-то смешные случаи из жизни в пансионе, я отсела от няни подальше, стараясь отвлечься от дикого, но мучительного желания вцепиться ей в горло. Казалось, я слышу, как под ее черной кожей неторопливо течет по венам вожделенная кровь. Силы постепенно оставляли меня. Я понимала, что конец мой уже близок, но мучения становились все нестерпимей. Солнце село, день заканчивался, и я, попрощавшись с плачущей Нэнси, я решила больше не рисковать и не искушать судьбу и осталась одна, шепча молитву Pater noster.

Однако Трой не пожелал предоставить мне решать свою судьбу. Он потребовал, чтобы я вместе с ним вышла в темнеющий сад, буквально вытащив меня за руку.

Там нас ожидала молоденькая темнокожая девушка-служанка, смирно и отрешенно не обращающая на нас никакого внимания. Ноги у меня подгибались, голова кружилась. Усадив на скамейку, кузен продолжил убеждать меня в том, как весело нам будет вместе, мы сможем путешествовать и предаваться любым развлечениям, какие мне еще и не снились. Но все эти разговоры вызывали лишь отвращение.

— Оставь же меня, дай спокойно умереть, — взмолилась я, — мне очень, очень плохо сейчас.

— Тебе достаточно сделать лишь несколько глотков — и все изменится. Ты увидишь совсем другой мир! — уговаривал меня злодей. — Смотри как это просто, — он медленно наклонился к шее девушки и прокусил ее. Тоненькие багровые струйки потекли по шоколадной коже в вырез платья. — Попробуй, только попробуй, какой чудесный вкус, — он обмакнул свой палец и медленно облизал его.

Желудок мой судорожно сжался, безумная жажда иссушила горло, но, зажмурив глаза, я решительно замотала головой. «Нет! Я выдержу это дьявольское искушение, обязательно выдержу. И скоро, уже совсем скоро я буду в раю вместе со своими родителями, надо только потерпеть еще совсем немного. Он не погубит мою душу, это все, что у меня осталось!», — изо всех сил уговаривала я себя.

— Зачем отказываться от того, что никогда не пробовала? Я же знаю, как тебе сейчас это нужно, — продолжал настаивать Трой.

Он подвел девушку к скамье, поставил на колени и наклонил ее шею к моему лицу. Манящий запах крови сводил с ума, в ушах стоял звон, голова кружилась все сильнее, в глазах потемнело, боль в горле стала невыносимой… И вдруг все вокруг исчезло. Ничего больше не имело значения, только это невероятное ощущение эйфории, безумного восторга и неземного блаженства!