Иван Безуглов

Впрочем, поодаль от стоянки скучала дюжина водителей частных машин, дожидавшихся заказчиков побогаче. Несмотря на скромный вид Ивана и его перепачканную обувь, к ним с Таней сразу кинулось трое или четверо этих новоявленных бизнесменов. Иван невольно вздохнул. По возвращении из деловых поездок его всегда ждал у вокзала или аэропорта исполнительный Жуковский с тележкой для багажа, а в машине уже сидели немногословные телохранители, в присутствии которых удваивалась его уверенность в себе. Но время не ждало, и Иван с Таней, пообещав водителю пять долларов, сели в первую же попавшуюся "Ладу".

- У нас нет времени заехать к тебе, - полувопросительно сказал Иван.

- Ты прав, - отвечала Таня.

- Тебе придется поехать ко мне, почистить одежду... и отправиться на переговоры как есть, в джинсах и свитере. Я думаю, что ничего страшного не будет. Правда, это твоя первая встреча с господином Верленом... но он поймет, мы объясним ему, что произошло...

- Воля ваша, господин президент.

Таня улыбнулась, зная, что в этом будничном наряде она все равно остается молодой и привлекательной. У нее было замечательное настроение - то ли из-за того, что миновала такая серьезная опасность, то ли потому, что она провела так много времени с Иваном Безугловым вне стен офиса. Смущала ее только скованность Ивана, да та зловещая тайна, о которой он упоминал этим утром. Загадка, о которой говорил Безуглов.

Он сказал, что его предают второй раз в жизни. Кто же предал его в первый раз? И не потому ли так странно ведет себя иногда Иван, словно отгораживаясь невидимой стеной от окружающего мира?

Они донеслись до особняка в считанные минуты, как раз вовремя, чтобы успокоить встревоженного Жуковского, только что подъехавшего забрать шефа. Иван наскоро привел себя в порядок, на всякий случай снял еще две ксерокопии готового контракта, заехал в офис сделать кое-какие распоряжения - и в девять часов двадцать пять минут мягко урчащий "Кадиллак" уже пересек Москва-реку, по которой торжественно плыли зеленоватые льдины, и затормозил у подъезда "Украины". - огромного здания сталинских времен, построенного трудом политзаключенных и обильно украшенного каменными башенками и безвкусными бетонными скульптурами рабочих и колхозниц.

Павел и Андрей остались охранять офис - шеф решил, что после всех испытаний прошлой ночи вряд ли его, по теории вероятности, ожидает еще одна переделка. По тщательно выглаженному костюму-тройке жемчужного цвета, по снежно-белой рубашке Ивана и галстуку сдержанных тонов, заставлявшему вспомнить о картинах импрессионистов, ни одна душа не сказала бы, что еще несколько часов назад этот уверенный в себе бизнесмен лежал в наручниках на некрашеном полу заброшенного дома. Разумеется, нельзя было узнать в нем и того сдержанного, но исходящего нежностью Ивана, который защищал Таню от натиска толпы в тамбуре электрички.

Они с Таней одновременно заметили на высоких ступенях гостиницы высматривающего что-то полковника Зеленова, а рядом с ним - молодого человека в черных очках, закрывающих добрую половину лица. Оборвав разговор с полковником, его собеседник резко подался в вертящуюся дверь и исчез из виду. Ошарашенный Зеленов посмотрел ему вслед, потом увидел Ивана и Таню - и его помятое лицо с явными следами ночных возлияний исказила гримаса разочарования, смешанного с откровенной злобой.

- Вы проиграли, полковник, - твердо сказал Иван, подойдя к Зеленову и глядя ему прямо в лицо. - Вы проиграли дважды - сначала вам не удалось спровоцировать меня на преступную сделку, а потом - сорвать сегодняшний контракт другим, еще более подлым способом. Странные способы вести бизнес у банка "Народный кредит"! Неужели правда, что он был открыт на деньги партийной мафии? Вы низкий человек, полковник. Вы были честным офицером, а стали заурядным преступником...

- Я никогда не был честным офицером, - цинично произнес Зеленов. - Я был лишь орудием выполнения преступных приказов большевистской государственной машины. Но у меня была престижная работа, было положение в обществе. А теперь, при вашей демократической власти, мне приходится заниматься грязными делами, рисковать жизнью и свободой. Я ненавижу вас и таких, как вы, Безуглов. И вы напрасно думаете, что я проиграл!

Лицо полковника исказилось до неузнаваемости. Молниеносным движением он сунул руку в карман своего армейского плаща и Таня с ужасом увидела блеск нержавеющей стали. Степенные туристы-финны, заходившие в туристический автобус, обернулись на ее крик и тоже остолбенели. Полковник замахнулся, чтобы ударить Ивана - но тут же взвыл от нестерпимой боли, словно раненая гиена, выронил нож и обхватил левой рукой запястье правой, куда пришелся стремительный удар ребром ладони Безуглова. Покуда Зеленов с жалким видом корчился и подпрыгивал, страдая не только от боли, но и от унижения, невозмутимый Безуглов хладнокровно наклонился, поднял нож и положил его в карман своего белого плаща.

- Вы не против, господин полковник, если я возьму себе этот маленький сувенир? - сказал он.