Иван Безуглов

Татаринов, в очередной раз опустошив свою стопочку с водкой, насмешливо фыркнул. С каждой минутой он нравился Тане все меньше и меньше. Верлен уже дал им отпечатанную на лазерном принтере програмку их пребывания в Канаде, и Таня уже напряженно думала о том, что если на Ниагарский водопад с ними увяжутся Анна и сценарист, то поездка окажется погубленной. Иван так устает на работе. Нехватало только, чтобы в далекой Канаде его мучили сердечные терзания из-за неразборчивой в средствах красавицы. А Верлен? Он был галантен, он был ненавязчив, он был мил и предупредителен, но Таня не могла забыть о заговоре, который он плел за ее спиной.

- Кто вы такой, господин Безуглов, - развязно начал Татаринов, - чтобы распоряжаться судьбой своего народа?

- Алексей! - встревоженно воскликнула Анна.

- Уж во всяком случае, не герой вашего нового киносценария, - решительно ответил Иван. - Я не предавал любимой женщины ради бизнеса, - он с горечью посмотрел на Шахматову, потупившую очи долу, - не подделывал векселей и не распродавал за взятки природных богатств своей страны по демпинговым ценам. Я служу прежде всего своему отечеству... в отличие от тех, кто в это трудное время отсиживается в комфортабельном зарубежье... - он умолк, видимо, понимая, что заходит слишком далеко.

- Хороший ответ, - крякнул растерянный Татаринов. - Хотя за этим столом, кажется, никто не распродавал российских сокровищ... тем более, за взятки...

Наступило неловкое молчание.

На доброй половине столиков в зале ресторана лишь сиротливо сияли, дожидаясь посетителей, разложенные посеребренные приборы. Сосредоточенные клиенты, по большей части солидные господа средних лет со своими эффектными, сильно накрашенными подругами, заинтригованно прислушивались к разгоряченным речам на неизвестном языке, которые велись за столом Верлена. Кое-кто кивал ему, кое-кто подзывал на разговор после ужина. В циклопическом зеркале на потолке отражался роскошный стол и белое пятно скатерти. Вино, которое разливал перевернутый вверх ногами лысеющий официант из пыльной наощупь бутылки, текло не вниз, как ему было положено, а вверх. Утлое пламя свечи, полыхавшей на столе в шарообразном стеклянном сосуде, бросал на лица собравшихся тревожные блики. Ни Света, ни Федор не понимали, что за стычкой Ивана с Татариновым скрывались страсти, быть может, более важные для них обоих, чем даже судьба России.  Это была схватка поколений - беззаботной, неряшливой богемы, уродливого порождения коммунистического режима, и знаменосца нового, здорового мира.

- Поймите меня правильно, господин Татаринов, - в голосе Безуглова уже не было прежнего ожесточения, - меня, как опытного бизнесмена, огорчил ваш сценарий. Может быть от этого я так резок...

- Алексей, неужели ты меня подвел? - встревожился Верлен. -  Ведь в сентябре должны начинаться съемки!

- Господин Безуглов вряд ли разбирается в качестве литературных произведений, - ядовито сказал Татаринов, - ведь я, Поль, не лезу в ваши сделки, не даю советов по поводу кактусов, медвежьих шкур и дешевых джинсов для русских женщин. Так что в этом отношении советую вам полагаться на профессионалов... скажем, на Анну, главного вдохновителя моей работы... Я не исключаю, однако, что у него были личные причины, по которым эта вещица могла вызвать его озабоченность. Не так ли, господин Безуглов?

Сценарист в эту минуту походил на озлобленного хорька, готового укусить руку, протягивающую ему пищу. Шахматова побледнела. Ее тайна была почти раскрыта. Безуглов понял, что весь сценарий был, в сущности, не чем иным, как изощренным любовным письмом, написанным по ее заказу беспринципным Татариновым. Так в старину на восточных базарах за умеренную мзду сочиняли письма и прошения прожженные, но грамотные писцы.

- Я говорю исключительно о его литературных достоинствах, - мягко настаивал Безуглов. - Имели ли вы дело с русскими бизнесменами, господин Татаринов? Когда вы в последний раз были на родине?

- Я не знаю, где моя родина, - заносчиво произнес Татаринов. - И разве писателю обязательно быть лично знакомым со своими героями?

- Работая в рекламном отделе, Алексей несколько раз ездил в Москву и Петербург, - вступился за него Верлен. - Кроме того, он приезжал туда по приглашению Союза писателей и Союза кинематографистов. А через неделю отправится туда на презентацию фильма по своему роману. Господа! Или у вас совсем пропал аппетит? Прошу вас!

На столе, как по мановению волшебной палочки, появилось пять огромных, подогретых снаружи тарелок, на которых шипел только что снятый со сковороды стейк. Наших друзей из Москвы испугали не столько размеры стейка (с порядочную мужскую ладонь), сколько его толщина (по меньшей мере со спичечную коробку).

            - Я столько не съем! - потерянно воскликнула Света. - В нашей рабочей столовой из этого куска мяса сделали бы достаточно котлет на десять работниц!.

- Не торопитесь, - сказал Верлен, - вначале попробуйте, только не забывайте отдавать должное этому великолепному вину.