Иван Грозный

Подробный рассказ о войне, сохранившийся в тексте «Разрядных книг», позволяет нарисовать достоверную картину борьбы русского войска с пришедшим с юга противником. 27 июля хан с крымскими и ногайскими войсками появился на берегу Оки; начались столкновения на переправах: татары пытались перейти реку, русские войска им препятствовали. Наконец отрядам ногайцев удалось прорвать русскую линию обороны на участке сторожевого полка князя Ивана Петровича Шуйского у Сенькина брода через Оку. Ногайцы «детей боярских розогнали и розгромили и плетени ис подкопов выняли да перешли на сю сторону Оки-реки». Вслед за ногайскими отрядами переправился и Девлет-Гирей со всей ордой. Задержать орду на переправах не удалось, и татарская конница устремилась к Москве. Двинувшееся вслед за татарами русское войско догнало и остановило орду «у Воскресения на Молодях» в районе Пахры, в 45 верстах от Москвы.

30 июля началось жестокое сражение. На поле битвы русские войска сумели поставить «гуляй-город» — подвижную деревянную крепость на колесах, в которой разместились стрельцы и артиллерия, встречавшие огнем татарскую конницу. В поле билось с татарами дворянское ополчение. Во время одной из схваток суздалец сын боярский Темир Алалыкин сумел взять в плен одного из главных крымских полководцев Дивея-мурзу, главу рода Мангитов, занимавшего второе место на лестнице иерархии крымской знати.

Обе стороны понесли большие потери, и военные действия на время прервались. Два дня происходили лишь короткие стычки, но затем сражение возобновилось. 2 августа хан бросил свое войско «к гуляю городу выбивати Дивея мурзу». Начался штурм деревянной крепости: «и татаровя пришли к гуляю и изымались у города за стену руками и тут многих татар побили и руки поотсекли бесчисленно много». Перелом в сражении произошел благодаря удачному маневру Михаила Ивановича Воротынского, который с «большим полком» сумел обойти татар и ударить по ним с тыла. Одновременно «из гуляя города князь Дмитрей Хворостинин с стрельцы и с немцы вышел». Штурм гуляй-города не удался, в сражении погибли сыновья хана и второго лица в ханстве — калги, «а многих мурз и тотар живых поймали». Ночью орда снялась с места и двинулась на юг к Оке, вслед за ней вернулась на Оку русская рать.

Образ действий татар в этом походе разительно отличался от их обычного поведения. Во время своих набегов на русские земли они стремились, как правило, как можно скорее захватить добычу и пленных, всячески уклоняясь от встречи с русскими войсками. Ожесточенный характер сражения при Молодях со всей очевидностью свидетельствует о том, что поход Девлет-Гирея не был обычным грабительским набегом, за ним стояли далеко идущие, крайне опасные для Русского государства планы. Участие в походе османских войск показывало, что за спиной Крыма стоит и подталкивает его к враждебным по отношению к России действиям Османская империя. Вскоре после битвы царь получил новые доказательства того, что дело обстояло именно так.

Еще в апреле 1571 года, пытаясь предотвратить обострение обстановки на юге, Иван IV отправил в Стамбул своего посланца Андрея Кузьминского. В грамоте говорилось, что царь, желая поддерживать дружбу и любовь с султаном, «показал братской любви знамя», разрешил турецким людям свободно посещать Астрахань и приказал снести поставленную в 1567 году по просьбе князя Темрюка крепость на Тереке, постройка которой вызвала недовольство в Бахчисарае и Стамбуле. Со своей стороны царь просил, чтобы султан приказал крымскому хану жить в мире с Россией. Сведения, собранные Кузьминским, оказались очень тревожными. В Астрахань и Казань были посланы с грамотами султана лазутчики, которые должны были призывать местных мурз и население восстать против русской власти. Ногайской орде из Стамбула обещали большое жалованье, если она захватит Астрахань и передаст ее султану. Ответная грамота султана, доставленная Кузьминским в Москву в декабре 1572 года, была по своему тону столь же грубой и вызывающей, как и грамота, присланная Девлет-Гиреем после сожжения Москвы: султан обещал Ивану IV свою дружбу, если тот передаст султану Астрахань, хану Девлет-Гирею — Казань, а сам согласится быть подручным у его «высокого порога». После битвы при Молодях о выполнении этих условий не могло быть и речи, но борьба против угрозы с юга становилась теперь одной из главных задач во внешней политике Ивана IV.

6 августа гонцы с известием о победе при Молодях прибыли в Новгород, и в новгородских храмах начались благодарственные молебны.