Иван, крестьянский сын

Ваня очень любил приходить сюда на футбол, но сам играл редко – у него не все и не всегда получалось, иногда он не помогал команде, а портил все дело, поэтому в игру его принимали неохотно, а он был не настолько азартный, чтобы переживать по этому поводу.

Гораздо большее удовольствие ему доставляло следить за развернувшимся перед его глазами сражением и болеть за тех, кто ему нравился, с кем он дружил. Точнее, ему казалось, что он с кем-то дружит. На самом деле он был одинаково далек и от тех, кто относился к нему дружелюбно, и от тех, кто был к нему равнодушен. Это происходило оттого, что вопиющая нищета Майоровых не позволяла ему по-настоящему сблизиться с кем-нибудь из сверстников.

И вообще, исторически в селе Агеево сложилось так, что к Майоровым никто не чувствовал особого расположения. За годы отсутствия в юности они стали здесь чужими, и вся последующая жизнь лишь подтверждала такое мнение. Мальчик, вдобавок, слишком рано повзрослел, и это также отделило его от всех остальных.

– Присоединяйся! – крикнул ему Дима Ожегов, когда он появился на старом стадионе. – Нам одного человека не хватает. Репников не пришел, они в город уехали до самого вечера.

Ваня не стал ломаться и присоединился к одной из команд. Он не проявлял искрометной активности, чтобы не навредить. Он давно смирился со своей врожденной неловкостью и старался, по возможности, не быть «слоном в посудной лавке», как он сам себя почитал.

Неожиданно он оказался один с мячом перед воротами, решился ударить и промазал.

Мальчишки засвистели, заулюлюкали.

Он покраснел.

– Ну, с кем не бывает… – неуверенно протянул Дима.

Только он, Дима Ожегов, в силу того, что они одно время очень тесно общались как родные братья, испытывал к приятелю сочувствие.

Правда, ему приходилось прятать свою жалость к обиженному судьбой Ване – того почему-то оскорбляла всякая к нему жалость.

Дима этому всегда удивлялся: надо же, не мальчишка ведь, а голь перекатная, и при этом смеет оскорбляться жалостью к себе!

Дисквалифицированный за неумение забивать голы в самых выгодных ситуациях, Ваня присел на краю площадки на старый, почти уже сгнивший ящик и стал следить за продолжением игры. Иногда он вздыхал от легкой зависти и думал, что однажды, когда у него появится свободное время, он обязательно займется своим развитием и обязательно тоже сможет виртуозно обращаться с футбольным мячом.

Пока же у него были другие дела и другие проблемы.

Прежде всего, он вспомнил об этом и снова глубоко вздохнул: его, ближе к вечеру, ждали колхозные механизаторы для очередного практического занятия. Два года назад, посоветовавшись с председателем, Ваня начал подрабатывать в колхозе, но ненадежная техника часто ломалась и подводила неопытного работника, поэтому решено было, как говорится, без отрыва от производства, научить Ваню разбираться в технических средствах. С первого же раза механизаторы обнаружили в своем ученике талант, который позволил ему очень скоро освоить весь парк сельскохозяйственных машин, имевшихся в районе. А теперь он мог самостоятельно починить не только какой-нибудь трактор, но и грузовик, а уж легковую машину любой марки он собирал и разбирал буквально с закрытыми глазами.

В селе его услуги по ремонту были очень востребованы, тем более что с ним можно было расплатиться не деньгами, а продуктами, да и денег она брал намного меньше, чем все остальные, и работал быстро и качественно, и – главное – не пил спиртного, а все другие специалисты требовали себе обязательно еще и выпивки.

Его душа искала себе путь развития и точки приложения сил, а еще он в своих увлечениях спасался от безнадежных мыслей и страха перед будущим, которое надвигалось неотвратимо и лишало последнего спокойствия.

Мысль о будущем отравила и удовольствие от игры в футбол, и удовольствие от просмотра чужой игры. Незаметно для себя Ваня нахмурился, отвлекся от спортивной баталии, и сидеть ему вдруг стало неудобно. Пришла в голову и извечная, надоевшая ему с раннего детства прагматическая правда о том, что футбол – это, без сомнения, приятно, но занятия в колхозе еще и полезны, и от умений, а вовсе не от футбола напрямую зависит его жизнь и процветание, и, в конце концов, когда станет-таки нормальным человеком, вот тогда он сможет гонять в футбол сколько душе угодно…

Ваня поднялся на ноги и отряхнул штаны от земли и травинок. На него сразу же обратили внимание.

– Ты куда? – спросил Дима.

– Мне пора, – сглотнув от обиды, ответил Ваня и ушел.

Под воздействием этой неутешительной правды он был вынужден отказывать даже в таких мелочах, которые мог себе позволить. Все хорошее, что только бывает в жизни, он привык откладывать на то гипотетическое, воображаемое время, когда он, по его выражению, «станет нормальным человеком». Он не очень ясно представлял себе, что именно это означает, и момент такого превращения казался ему слишком отдаленным, но у него была такая цель, и он к ней, по мере сил, старался двигаться.

Мешал недостаток знаний, но зато помогал полученный уже жизненный опыт.

И было очень трудно.