Иван Васильевич – грозный царь всея Руси

Но как только мы уточняем источник информации и сопутствующие детали, все становится на свои места. Вовсе не царь возмечтал жениться на англичанке, а англичане задумали его женить на родственнице королевы. И для них-то не стояло проблемы, женат ли он, какая по счету у него супруга. Сама Елизавета была дочерью Генриха VIII, запросто менявшего жен. Очевидно, распутать «английский узел» до сих пор мешали лишь слепая инерция «устоявшихся» взглядов и традиционно узкая специализация исследователей. Те, кто занимается историей России, почти не уделяют внимания другим странам, и наоборот, специалисты по зарубежью не занимаются Россией. Но как только мы взглянем на «узел» с другой, британской стороны, он превращается в изящный «бантик» — потянуть за кончики, и он сам развязывается. Все получается понятно и логично, никаких противоречий.

Проект соблазнить царя британской невестой был актуальным именно из-за того, что он начал урезать привилегии англичан — война кончилась, потребность в импорте военных грузов снизилась, и причин сохранять за поставщиками особые льготы больше не было. К тому же, русские потеряли Нарву, и голландские, немецкие, французские купцы потянулись в Белое море. Но англичане считали себя первооткрывателями северного пути и желали получить монополию на здешнюю торговлю. И наконец, оценим военный союз. Кому он был нужен в реальной обстановке 1582–1584 гг.?

Наша страна уже замирилась с западными врагами, для нее кризисная ситуация миновала. Зато над Англией в это же время сгущались страшные тучи. Она допекла Испанию и другие державы пиратством на морях. Допекла подпиткой протестантов в Нидерландах, Франции. Британские купцы внедрились и в Османскую империю, теснили там итальянцев и французов. В союз с Испанией против Англии вступили папа римский, германский император, Венеция, Генуя, Франция. Еще в 1577–1578 гг. лучший испанский флотоводец Хуан Австрийский разработал операцию по вторжению в Британию [766]. А в 1580–1581 гг. Испания аннексировала Португалию — за счет ее кораблей вдвое увеличила свой флот. Войны еще не было, но она начнется очень скоро — в 1585 г. на Англию двинется Непобедимая армада…

В данное время союз требовался вовсе не России, а Британии! Все факты сходятся на том, что предложение могло исходить только от нее. Как и предложение брака, чтобы скрепить союз попрочнее, чтобы жена (и ее британское окружение) смогла влиять на царя. Ивану Грозному подобный альянс был совершенно не нужен. Но и ссориться с англичанами он не хотел, торговля с ними была важна для России, в будущем могло пригодиться и военное сотрудничество. А мы уже видели, что Иван Васильевич был мастером дипломатических игр, обставил даже папу и иезуитов. С Лондоном он начал другую.

Летом 1582 г. туда отправилось посольство Федора Писемского. Но вовсе не для того, чтобы заключать союз и сватать Мэри Гастингс. Оно должно было только провести переговоры о союзе, а невесту «посмотреть», разузнать о ней, взять ее портрет [763]. Кстати, сама миссия Писемского служит доказательством, что Якоби приехал в Россию с официальными полномочиями от королевы. И предложения от нее передал официально. Снаряжать посольство на основании каких-то случайных высказываний врача было совершенно нелепо, это противоречило требованиям дипломатического этикета. Об этом свидетельствует и другой факт, не менее красноречивый: Елизавета заранее знала, с какой целью едут царские посолы [763].

Но когда Писемский и его товарищи добрались до Лондона, случилась накладка. В Англии разразилась эпидемия оспы. В Европе это было обычным явлением, оспа наведывалась через каждые 5–10 лет. Однако среди заболевших оказалась Мэри Гастингс. Между прочим, очень сомнительно, что она была редкой красавицей и завидной невестой. Ей было уже 30, а по британским законам девушек выдавали замуж с 12 лет. Очевидно, Мэри имела какие-то изъяны, из-за чего засиделась в девках. И тут добавилась еще оспа, основательно подпортила ее лицо.

Но и позиция русских выглядит однозначной. Царь искал предлог отказать британцам, но хитро, чтобы вина лежала на них самих. О союзе вопрос был поставлен ребром — он должен быть таким, чтобы «иметь одних приятелей и неприятелей, вместе воевать и мириться». Поэтому британцам предложили ответить, какую конкретную помощь они готовы предоставить против Польши, если не войсками, то деньгами. Министры Елизаветы опешили. Указывали, что с Польшей царь уже помирился. Им же требовался такой союз, чтобы их самих ни к чему не обязывал, а только Россию. Настойчиво переводили переговоры в другое русло — чтобы в рамках союза освободить своих купцов от пошлин в России, предоставить им исключительное право торговать не только через Белое море, но и на Печоре, даже на Оби. Но Писемский твердо держался данных ему инструкций. Претензии на дополнительные привилегии отводил, а насчет Польши пояснял — она остается врагом России. Государю виднее, когда с ней мириться, а когда воевать.