Иван Васильевич – грозный царь всея Руси

Инициатива венчания на Царство исходила от него. Это подтверждают Царственная книга [177], Александро-Невская летопись [178]. К своему совершеннолетию он был уже очень образованным, «книжным» человеком [179]. В.О. Ключевский, крайне негативно относившийся к Ивану Грозному, признавал, что он «быстро рос и преждевременно вырос. В 17–20 лет, при выходе из детства, он уже поражал окружающих непомерным количеством пережитых впечатлений и передуманных мыслей, до которых его предки не додумывались и в зрелом возрасте» [180].

Очевидно, мысль о венчании на Царство вызревала в нем не сразу. Но и полной тайной она быть не могла, государь делился ею с приближенными. И снова мы сталкиваемся с совпадением. Незадолго до принятия решения, в июле 1546 г., случилось то самое столкновение на лесной дороге с новгородскими пищальниками, которых настроили с оружием прорываться к Ивану Васильевичу. В случае его гибели никто не стал бы искать других виновных, покатились бы в пыль головы простых новгородцев. Оставалось возвести на престол двоюродного брата, малолетнего Андрея Старицкого — и у власти утверждалась новая боярская группировка. Но государь уже проявил свой ум. Понял, что пищальников кто-то использовал, поручив искать и наказать заказчиков.

А в конце того же года 16-летний Иван Васильевич повелел митрополиту собрать всех бояр, в том числе и опальных (что означало амнистию — опальные не имели права появляться перед лицом государя). Встреча состоялась 14 декабря. Великий князь обращался к боярам ласково, говорились какие-то общие слова. Возможно, присматривался, оценивал настроения. Но свои главные мысли он огласил лишь на второй встрече, 17 декабря. И тоже не сразу! Объявил, что «помыслил есмы женитися». Рассказал, что хотел искать невесту за границей, «у короля у которого или у царя у которого, и яз, отче, тое мысли отложил». Потому что остался маленьким без отца и матери, и если взять иностранку, то у них вдвоем, без родительской семьи, «норовы бдут разные, и между нами тщета будет». Поэтому хочет жениться «в своем государстве, у кого ми Бог благословит».

Предложение было вполне здравым — по русским обычаям, полноправным, совершеннолетним мужчиной считался только женатый человек: хозяин, глава семьи. У мтрополита и бояр слова государя вызвали слезы умиления. Макарий благословил его на доброе дело, и бояре тоже «похвалиша добрый его совет». Но оказалось, что Иван Васильевич сказал не все, перевел разговор на другое: «Хочю я наперед своей женитвы поискати прежних своих прародителей чинов: как наши прародители Цари и Великие князи и сродничь наш великий князь Владимер Всеволодович Мономах на Царство на великое княжене садилися, и яз по тому ж чин хочю исполнити и на Царство на великое княжение благословил сести» [181].

Очевидно, далеко не все из бояр были в восторге от такого поворота. Но для многих он оказался совершенно неожиданным, слова государя застигли их врасплох. Вероятно, и предварительная работа через Макария сделала свое дело. А сам государь к вопросу о венчании на Царство подвел бояр так тонко и мудро, что на открытые возражения не осмелился никто. Ведь претензия получалась законной, юридически обоснованной, со ссылками на «прародителей царей» по линии Софьи Палеолог, Владимира Мономаха — чье царское достоинство было бесспорным. Кто искренне, кто нет, но идею одобрили.

Торжество не откладывали, оно состоялось всего через месяц. Отсюда видно, что митрополит был заранее в курсе дела. Он успел разработать чин венчания на Царство. Ключевые обряды были взяты из чина венчания византийских императоров. Макарий дополнил их и поучениями преподобного Иосифа Волоцкого о самодержавной власти.

16 января 1547 г. в Москве зазвонили колокола «сорока сороков» церквей. Кремль был переполнен народом, и по дорожкам из дорогой ткани, рассекающим людские массы, к Успенскому собору выступила процессия во главе с государем. Конечно, он волновался. Еще недавно жалкий сирота, он шел к Царствованию. И люди стекались в Кремль совсем не из праздного любопытства. Они становились свидетелями грандиозного, уникального события в нашей истории.

После молебна митрополит совершил главное, Таинство Помазания. Отныне Иван Васильевич стал царем, Помазанником Божьим. А Помазанник по-гречески — Христос. По-еврейски — Мессия [182]. Государь превращался в Его земной образ. А сама Россия превращалась в Царство. На великого князя возложили знаки власти: Честной Животворящий крест, бармы. А шапку Мономаха он надел на себя сам. Короновать имел право только более высокий властитель. Но выше Ивана Васильевича теперь был только Бог.