Иволга будет летать (СИ)

– Пора заканчивать. В своих умозаключениях ты допустила критическую ошибку ввиду недостаточности информации, – сказала Абрамцева. – У инспектора Каляева во внутреннем кармане – служебный планшет: он всегда носит его с собой. В планшет встроен передатчик, который работает на зашифрованном канале внутренней службы безопасности ВКС. С вероятностью девяносто девять процентов все происходящее здесь записывается и передается на другой компьютер, с самого начала вашей встречи – потому как местная промышленная «глушилка» против частот, на которых работает современная техника безопасников, бессильна. Через аппаратуру подполковника Кречетова Слава смог подключиться к лабораторному компьютеру и даже получить изображение. Прежде, чем зайти сюда, мы пару минут наблюдали за вами.

– Стоило бы больше внимания уделять секретности, Игорь, раз играешь в такие игры, – вставил Давыдов.

– Поскольку инспектор Каляев не такой негодяй, каким иногда пытается казаться, и, к тому же, постоянно боится выставить себя дураком, – Абрамцева усмехнулась, – я предполагаю, что этот другой компьютер находится всего лишь у него в гостинице. Но если инспектор в самое ближайшее время не остановит обратный отчет, запись разлетится по всему свету. Сколько у нас еще времени, Миша?

– Восхищаюсь вашей догадливостью, – прохрипел Каляев. – Около трех минут.

– Ты понимаешь ситуацию, Птица? – сказала Абрамцева. – О какой бы то ни было пользе речь больше не идет. Для минимизации нанесенного вреда ты должна подчиниться и отступить. По итогам произошедшего будет разбирательство: твое упорство с каждой секундой усугубляет положение.

– Пожалуйста, Птица, – Давыдов заглянул в темный «глаз» видеосенсора. – Я прошу тебя…

– Ты обманул меня вчера, Слава, – грустно сказала Иволга. – Но ты сделал это ради общего блага. Поэтому я тебя прощаю. Прости и ты, если сможешь.

Манипулятор, удерживавший Каляева, медленно пополз вверх.

– Аварию тоже подстроила ты? – спросил Смирнов.

– Я. Ради…

Смирнов нажал на спуск.

Зашипели расплавленные кристаллы; пахнуло паленым пластиком.

– Это было необязательно, – с укоризной сказал Белецкий.

Ствол лучемета опасно качнулся в его сторону.

Абрамцева, подойдя к Смирнову, осторожно вытащила оружие у него из руки.

– Не надо, Всеволод Яковлевич. Роль Игоря во всем этом куда меньше, чем он хочет представить. Просто он облажался. – Она горько усмехнулась. – Как и мы с Вами. Как и Денис. Птица всех нас сделала. А инспектор Каляев – честь ему и хвала! – сделал Птицу. Вы удовлетворены, Миша?

Каляев, сидя на полу, возился с планшетом.

– Запись никуда отправлена не будет – я передам ее Володину из рук в руки вместе с искинами. Он сам настаивал на полной конфиденциальности, печется о научной новизне. – Каляев скривился. – Так что официальная версия, если никто не возражает, остается прежней.

– Я возражаю! – Смирнов зло посмотрел на него. – Не будет вам больше поводов для шантажа! Шиш Володину, а не конфиденциальность!

Он вышел из лаборатории, резко размахивая руками и чуть не сшибив плечом дверь, которая недостаточно расторопно отъехала в сторону. Абрамцева бросилась за ним.

– Валя его успокоит. – Давыдов подал Каляеву руку, помогая подняться. – Мне не по душе Ваша работа, Михаил. Но, должен признать – делаете вы ее мастерски.

– Приятно слышать от вас.

Давыдов окинул Каляева, пытающегося расправить пиджак, придирчивым взглядом.

– Вы как-то скверно дышите – Вам стоит зайти в медчасть. Игорь, проводи господина инспектора. – Давыдов тронул погруженного в себя инженера за плечо. – Игорь!!! Очнись и будь добр, покажи Михаилу дорогу в медкорпус. Тебе тоже полезно будет пройтись: только не попадайся пока Смирнову на глаза.

Белецкий заторможенно кивнул.

Когда они ушли, Давыдов медленно, словно выполняя старинный ритуал прощания, обошел установку кругом, прежде чем заглянуть в обожженный лучом короб.

Размеренно гудел лабораторный компьютер.

Давыдов постоял минуту и принялся отсоединять кабели, связывавшие поврежденный искин с установкой. Ему нужно было чем-то себя занять.

***

Поздно вечером на стареньком гостиничном коммуникаторе в номере Каляева запищал сигнал видеозвонка.

Каляев, уже собиравшийся лечь спать, нажал кнопку приема с неохотой и намерением поскорее отделаться от звонящего; но на стареньком экране высветилось лицо Абрамцевой, отчего недовольство инспектора несколько утихло.

– Доброй ночи, Валя. Что-то срочное?

Сквозь помехи было видно, как она покачала головой.

– И вам доброй ночи, Миша. Как вы, в порядке? Целый день от вас ничего не было слышно: как-то непривычно.

– Спасибо: не жалуюсь. Я думал, вы на меня сердитесь, – добавил он после неловкой паузы.

– Все работы по ИАН-у сворачиваются, Иволга созналась в убийстве и с расплавленными мозгами летит на Землю, Игорь пакует чемоданы, чтобы лететь с ней, Смирнов в госпитале с обострением язвы, над моей родной планетой нависла перспектива практического уничтожения – и нет, Миша, я на вас совершенно не сержусь. – У Абрамцевой вырвался нервный смешок. – Вы вроде как стихийное бедствие: без толку на вас сердиться.