Из дома вышел человек…

Я гений пламенных речейЯ господин свободных мыслейЯ царь бессмысленных красотЯ бог исчезнувших высотЯ господин свободных мыслейЯ светлой радости ручей.Когда в толпу метну свой взор,Толпа как птица замираетИ вкруг меня, как вкруг столба,Стоит безмолвная толпа.Толпа как птица замираетИ я толпу мету как сор.〈1935〉

170

Песень

    Мы закроем наши глаза

Люди! Люди!    Мы откроим наши глазаВоины! Воины!    Поднемите нас над водойАнгелы! Ангелы!    Потопите врага под водойДемоны! Демоны!    Мы закрыли наши глазаЛюди! Люди!    Мы открыли наши глазаВоины! Воины!    Дайте силу нам полететь над водойПтицы! Птицы!    Дайте мужество нам умереть под водойРыбы! Рыбы!1935

171

Мне стариков медлительный рассказ противенПока тягучее скрипит повествованьеНачало фразы в памяти бледнеетИ всё что будет наперёд уму понятно

Д. Хармс. Буддийское колесо жизни. 1930-е

Старик всегда, особенно разинув рот,Пытается ненужную фамилию припомнитьТо спотыкается на букву ,То выпучив глаза – молчитИ кажется, что он способен задохнуться.То вдруг подхваченный потоком старческого вдохновеньяЛетит вперёд местоименьями пересыпая речьУже давно «они» кого то презирают,Кому то шлют письмо, флакон духов и деньги

Старик торопится и гневно морщит бровиА слушатель не знает кто «они».〈Сер. 1930-х〉

172

Дни летят как ласточкиА мы летим как палочкиЧасы стучат на полочкеА я сижу в ермолочкеА дни летят как рюмочкиА мы летим как ласточкиСверкают в небе лампочки,А мы летим как звездочки.〈Сер. 1930-х〉

173

В этом ящике железноместь и булка есть и хлеб

было б делом неполезнымих оставить на столеб.ибо крысы ибо мышиибо разные скотыпо законам данным свышесъели б всё без красотыи в укусах кумачёвыхвсе изъедены в клопахвсё семейство Ювачёвых-быосталось на бобахНо не это важно. Мне ведьнадо рифмой заманятак устроить что бы в девятьразбуди – ли вы меня.〈Сер. 1930-х〉

174

Вариации