Из Испании с любовью

Со стороны мощеной площади, куда он вышел, приморский городок карабкался стекленными мансардами, крахмальной белизной фасадов с портиками и желтизной покатых крыш – на близлежащий холм, который был повыше и положе своего собрата, что зеленел от виноградных лоз на мысе. Поодаль город окружали горы, и все поселение на самом побережье – со стороны залива выглядело выросшей за свои первоначальные границы, с чертами полуитальянского, полумавританского военного искусства крепостью. Местные испанки, которые согласно уверениям путеводителя в душе считали себя каталонками, вышагивали точно гурии в цветастых облегающих штанах, которые их строгие прабабушки могли бы счесть за панталоны, но были милосердны, расчетливо не переполняли чашу чувств. По образу, заложенному матерью-природой, это было против гласа сердца. Но если женщина разумна, она сообразовывает свою склонность с чувством меры, верно полагая, что при гармоничном сочетании воображения и вкуса, она в любом наряде грациозна, имеет свое мнение и зря не суетится, чтобы показать свои достоинства. И все же строгому изяществу фигур с умеренно игривой озабоченностью в лицах, как говорил его эстетствующий взгляд, пожалуй, больше подошли бы удлиненные и кружевные платья. Задумчивые молодые женщины с колясками или с подросшими детьми, которых они, негодуя, волочили за руку, ходили, может, где-то в стороне, но на глаза не попадались. Летний отпускной сезон уже начался, хотя едва ли дело было в нем. Должно быть, своих чад, оставшихся на попечении семьи, матери вели туда, где веселее, в какой-нибудь волшебно оборудованный детский городок. У края тротуара был передвижной киоск. Молодцевато сложенный работник в белоснежном фартуке и в такой же кепке, – он ненадолго появился у бордюра, чтобы убрать посуду со столов под зонтиками, – бойко предлагал через окошечко фланирующим мимо горожанам радость прохладительных напитков в желтых одноразовых стаканах и разноцветное мороженое. Он был так поворотлив, что очередь не успевала скапливаться. Последний паренек в распахнутой рубашке, вихрастый и черноволосый, взял кофе с торчащей из стакана трубочкой и, отойдя в сторонку, стал прохаживаться взад-вперед как тетерев во время брачного периода. Вослед за ним перед киоском остановилась пара средних лет. Мужчина в фиолетовой футболке со словом «GO» на спине, как подошел к прилавку, вынул из кармана свой мобильный телефон. Пока он отвечал на срочный вызов и заодно разглядывал трех облаченных в мини-шорты девушек, которые чирикали под финиковой пальмой, взгляд женщины придирчиво исследовал ассортимент, и ее полная рука с двумя перстнями тыкала во что-то пальцем. Заметив, что мужчина говорит не с ней, она взглянула на него, затем метнула взгляд по направлению трех юных искусительниц под пальмой, качнула головой и, ничего не выбрав, зашагала дальше.

Метров через шестьдесят площадь каменистым основанием сливалась с улицей, которая на глаз должна была тянуться к побережью и огибала холм с еще видневшейся на возвышении и позади гостиницей. С той стороны навстречу выкатила вьючная открытая повозка. Она была с велосипедными колесами и от испаряющейся влаги с недавно политой, лучистой площади ободьями двоилась над поверхностью дороги как мираж. Когда она подъехала поближе, в ней можно было разглядеть картонные коробки, ступеньками поставленные друг на друга, и сбоку – несколько картин, коли судить по очертаниям прямоугольных зачехленных рам. Картины были сложены в наклон, рядком одна к другой, кусок материи с передней съехал, приоткрывая часть лица с морщинистым высоким лбом и вороными, густо маслянистыми глазами; требовательно и удивленно те наблюдали за передвижением. Пренебрегая недовольным выражением портрета, повозка ехала вперед. Натружено пружиня на рессорах, катила вдоль стоявших в ряд домов; двух, цвета абрикоса, столиков под зонтиками; молодцеватого разносчика в окне, под вытянутой броской надписью на трейлере – «heladeria & cafeteria • cold drinks, ice cream»; и мимо трех щебечущих под пальмой девушек. Бричкой управлял, толкая сзади рукоять из двух жердей с нахлесткой, широкогрудый мускулистый парень в джинсах. Он видел приоткрывшееся полотно в своей тележке, но останавливаться не хотел. И как бы в компенсацию за недосмотр – цесарское выражение лица с портрета, с радушием поглядывал по сторонам, кивал прохожим.