Из истории Таманской армии

Центральный Комитет РКП(б) и Советское правительство сознавали серьезность положения, которое создалось осенью 1918 г. в связи с поражением германского империализма в мировой войне. Империалисты Антанты теперь могли направить против Советской России значительно больше сил, чем прежде. Предупреждая о новой опасности, В.И. Ленин еще в своем докладе на объединенном заседании ВЦИК, Московского Совета фабрично-заводских комитетов и профессиональных союзов 22 октября 1918 г. указывал, что империалисты Антанты «теперь направляют усилия на то, чтобы напасть на Россию с юга»[329]. В принятой по докладу В.И. Ленина резолюции подчеркивалось: «На укрепление Южного фронта, на создание и вооружение несравненно более могучей Красной Армии, чем теперь, необходимо обратить самое усиленное внимание»[330]. На Южном фронте против советских войск по-прежнему действовали Донская белоказачья армия Краснова и «Добровольческая армия» Деникина, сосредоточившие в своих рядах наиболее контрреволюционное офицерство России. Основным источником пополнения этих армий, боровшихся за восстановление власти помещиков и капиталистов, было в то время не только зажиточное казачество Дона, Кубани и Терека, но и большинство среднего казачества, увлеченного временно кулацкой частью населения в стан контрреволюционных сил. В этом сыграла свою роль боязнь казаков потерять при Советской власти сословные казачьи привилегии, особенно в земельном вопросе. Основная же масса казаков-бедняков сражалась за Советскую власть.

^{Германские войска на Николаевском бульваре Одессы, 1918 г.}

Услужливым агентом империалистов Франции, Англии и США выступили на Юге также украинская буржуазно-националистическая Директория.

В ноябре 1918 г. интервенты высадили свои десанты в Новороссийске, Севастополе, Одессе. К Деникину и Краснову были направлены специальные военные миссии западных держав. Представители Антанты заверили белогвардейцев в том, что «союзники помогут всеми силами и всеми средствами, не исключая и войск, донским казакам и Добровольческой армии»[331].

Таким образом, Южный фронт превращался в главный фронт Российской Советской Республики.

Кровопролитные бои происходили в районе Царицына, где наступала армия генерала Краснова, и на Северном Кавказе, где советским войскам пришлось вести борьбу не только против армии Деникина, но и против различных белогвардейских формирований в тылу советских войск. Донская область, Черноморье, большая часть Кубани и Терека оказались к октябрю 1918 г. под властью контрреволюционных сил. Белогвардейцы заняли города Ставрополь, Екатеринодар, Новороссийск, Туапсе, Нальчик. 21 сентября ими был захвачен г. Майкоп.

В Майкопе генерал-палач Покровский устроил массовую резню трудящегося населения. Пленных красноармейцев до полусмерти избивали шомполами и прикладами, затем гнали на выгон, ставили на колени, офицеры по команде рубили саблями несчастным жертвам головы. Рабочих вешали на деревьях и телеграфных столбах. Трупы их в течение нескольких дней запрещено было снимать. Жертвами белого террора пало более четырех тысяч человек[332]

. В это же самое время буржуазия устроила в центре города для генерала Покровского роскошный обед. Гремела музыка, лилось вино, произносились торжественные тосты. На обеде комендант доложил о казни большевиков на выгоне, Покровскому преподнесли цветы. Вечером был устроен роскошный бал в честь «кубанского генерала» Покровского. Буржуазия не стеснялась в выражении восторженных чувств к генералу-палачу.

Трудящееся население в отличие от буржуазии и кулачества с ненавистью встречало «Добровольческую армию» Деникина и насаждаемых им атаманов. Характерен в этом отношении приказ атамана Баталпашинского отдела полковника Косякина от 17 (30) сентября 1918 г., в котором он пишет: «При проезде по станице меня крайне поразило какое-то враждебное отношение иногороднего населения ко мне. почему-то некоторые лица отворачиваются, а если смотрят, то со злобой… вспомните-ка, недавно, когда была большевистская власть, ведь и ничего подобного не допускали по отношению ваших главарей… как атаман отдела, по долгу службы требую вежливого и корректного обращения ко мне… Если еще будет продолжаться враждебное отношение иногородних к коренному населению, то я буду считать таких лиц вредным и опасным элементом и выселять их из пределов вверенного мне отдела с волчьим билетом на все четыре стороны, предварительно выпоров их плетьми на… сходе»[333].

Атаман невольно признал, что иногороднее население стоит за большевиков, за Советскую власть, которую трудящиеся считают своей властью. К началу октября советские войска на Северном Кавказе занимали населенные пункты по линии Армавир — Курганная — Лабинская; Армавир — Минеральные Воды — Георгиевск-Святой; Пятигорск — Ессентуки — Кисловодск[334]. Отдельные части советских войск вели борьбу с белогвардейцами в Ставропольской губернии.