Из истории Таманской армии

предписывавшего кубанским войскам продвигаться к Царицыну, приказ РВС Южного фронта № 118 от 24 сентября 1918 г., которым Сорокин утверждался командующим войсками, оперировавшими на Северном Кавказе[457], предписывает войскам закрепиться на занимаемых рубежах, обеспечить оборону грозненских нефтепромыслов, взять Ставрополь, перебросить из района Михайловской — Армавира — Невинномысской часть кубанских войск численностью до 15 тыс. штыков с достаточным количеством кавалерии и артиллерии в район с. Винодельного, образовать из кубанских и ставропольских войск сильную ударную группу и из этого района нанести удар в сторону Батайска, отрезать армию Деникина от своих стратегических центров и баз снабжения Ростова и Новочеркасска, имея конечной целью ликвидацию контрреволюционных войск на Северном Кавказе. Ни о каком уходе с Северного Кавказа в приказе ничего не говорится. Приказ же РВС Южного фронта № 120 от 27 сентября о переброске Стальной дивизии в Царицын фактически противоречил приказу № 118 от 24 сентября 1918 г., ибо уход Стальной дивизии, а вместе с ней и некоторых других частей под Царицын ослаблял оборону Северного Кавказа. Больше того, сопоставление приказов от 22 августа, 24 и 27 сентября 1918 г. позволяет сделать вывод о том, что линия руководства РВС Южного фронта (ранее — Военного Совета Северо-Кавказского военного округа) в Царицыне в отношении Северного Кавказа и Северокавказской советской армии была непоследовательной, противоречивой. Должного внимания и достаточной помощи материальными средствами армии, которая насчитывала в своих рядах свыше 100 тысяч человек, оказано не было, несмотря на неоднократные просьбы северокавказских войск.

В соответствии с приказом № 118 Сорокин разработал план боевых действий, который был принят Реввоенсоветом Северного Кавказа[458]

, Реввоенсовет решил, как писал С.В. Петренко, «во исполнение царицынского приказа…занять сначала Ставрополь, а для получения нефти, недостаток которой уже тогда у нас остро ощущался, — повести наступление на Прохладную и далее соединиться с Владикавказскими войсками, а также и на Моздок, чтобы уничтожить очаг контрреволюции в Терской области»[459].

Таким образом, план, утвержденный Реввоенсоветом Северного Кавказа, был составлен в соответствии с приказом вышестоящей инстанции — Реввоенсовета Южного фронта в Царицыне. Этим же приказом руководствовался РВС 11-й армии (быв. РВС Северного Кавказа) после преступной расправы Сорокина с Рубиным, Крайним и другими советскими работниками и после убийства самого Сорокина. Следовательно, план боевых действий, который был принят Реввоенсоветом 11-й армии в соответствии с приказом РВС Южного фронта и неуклонно проводился им в жизнь, нет оснований считать предательским. Г.К. Орджоникидзе, говоря о причинах нашего поражения на Северном Кавказе[460]

, ни разу не назвал планы командования 11-й армии предательскими; даже в самое тяжелое для северокавказских войск время (январь 1919 г.) он решительно возражал против оставления Терской области, а, следовательно, и против отступления с Северного Кавказа». Не подтверждается документами и высказанное В.Т. Сухоруковым мнение о том, что Сорокин навязал Реввоенсовету 11-й армии решение об одновременном наступлении на Ставрополь и на Терек[461]. Следует иметь в виду, что наступление Шариатской колонны на Терек началось через несколько дней после освобождения от белогвардейцев Ставрополя, когда Сорокин, объявленный вне закона, войсками уже не командовал, да и взятие Ставрополя Красной Армией, несомненно, произошло бы раньше, если бы все приказы Реввоенсовета выполнялись без промедления.

Осуществляя принятый план, Реввоенсовет Северного Кавказа издал приказ № 9 от 7 октября 1918 г. о немедленной переброске Таманских войск и 10-й колонны на ст. Невинномысскую, в распоряжение Реввоенсовета, имея в виду направить их для взятия Ставрополя. Однако с выполнением этого приказа произошла заминка.

Командующий Таманской армией И.И. Матвеев считал, что советские войска должны наступать на ст. Кавказскую, имея дальнейшей целью ударить по центру контрреволюции — Екатеринодару или же через Тихорецкую двигаться к Царицыну для соединения с действовавшими там советскими войсками[462], причем сама постановка такой альтернативы говорит о том, что главный расчет делался на уход к Царицыну. Е.М. Воронов[463]

в своих воспоминаниях прямо говорил, например, что в соответствии с требованием Матвеева движение армии должно было происходить по маршруту Армавир — Кавказская — Царицын[464].

Не вдаваясь в подробности рассмотрения преимуществ того или иного плана[465], нужно сказать, что в боевой обстановке требуется единство командования и приказы должны безусловно без промедления выполняться. Командующий Таманской армией Матвеев отказался выполнять приказ Реввоенсовета 11-й армии и был за это расстрелян.