Из круга женского: Стихотворения, эссе

Крадусь вдоль стен с лампадою зажженной,Таюсь во мгле, безвестность возлюбив,Страшусь, что ветра позднего порывЗагасит слабый пламень, мне сужденный.Как бледен голубой его извив!Как мир огромен — тайною бездонной,Над ним взметнувшись и его укрыв,Чуть тлеет свет, величьем уязвленный.И вот рука усталая, застыв,В траву роняет светоч бесполезный.И вспыхнет он на миг в ночи беззвездной,Своим сиянием весь мир облив.И вновь рука подъемлет и, лелея,Несет в тиши дыхание елея.Август 1914 Судак

РАЗЛУКА

Постой на миг. Расстанемся сейчас.Еще мы близки. Я твоя подруга.Дай руку мне. Как натянулась тугоТа жалость тонкая, что вяжет нас!И ныне, как всегда, в последний раз,И нет конца, нет выхода из круга,И знать нельзя, чем кончится рассказ?Зачем нужны мы были друг для друга?Свою ли боль, тебя ли я любила?Кругом пустыня — не взрастет могила,Где скорбной мглою дышит тихий сад.Еще рука трепещет, умирая,А полые зрачки уж вдаль глядят,Пустынное пространство измеряя.

«Ах, весна по улицам разлилась рекою!..»

Ах, весна по улицам разлилась рекою!Все, что похоронено, — встало вновь живое!Радостное, милое стережет нас где-то,Хочется расспрашивать и не ждать ответа.Отчего все близкие — самые далекие?Есть ли еще где-нибудь терема высокие?Что нам заповедано? Где наше призвание?Правда ли, что слышится вновь обетование?Эту смуту вешнюю не унять ответами!Полон воздух песнями, снами недопетыми,Стало все чудеснее, но и все забвеннее,И спешат по улицам девушки весенние.Весна 1914 Москва

«Все молчит моя дочь бледнолицая…»

Все молчит моя дочь бледнолицая,А давно ль признавалась мне:«Это тайна, но знаешь, царица яНаяву, а совсем не во сне!Я и добрая буду, и властная,Мне не страшно, что мир так велик!Для меня ничего нет опасного!»И читала мне вслух свой дневник.А теперь, обожженная думою,Одинокая бродит везде,Меж деревьями парка угрюмого,В чьем-то темном, небрежном плаще.И, когда мы сойдемся нечаянно,Беспокойно следит ее взор.Где-то дверь отворилася тайнаяИ за нею тревожный простор.Я ж в беседке, листвою укрытая,

Свою горесть пытаюсь унять.Гибнет царство ее позабытоеИ вина моя в том, что я мать.Ты не знаешь, что все небывалоеЯ могла бы принять и нести.Твои косы тугие, усталые,Чуть касаясь, легко расплести.Я вечерние пела бы песенки,Чтобы детский призвать к тебе сон.Я молчу. Я спускаюсь по лесенке,Уважая железный закон.И садимся за стол, будто дружные,А вести разговор все трудней.И молчит моя мудрость ненужнаяПеред тем, что свершается в ней.Лето 1914 Судак

ИЗ КРУГА ЖЕНСКОГО

(Полусафические строфы)