Из Новгородской губернии

Напившись чаю, мы похали на озеро. Ильмень въ полую воду подходитъ къ самому Спасо-Пископцу, а сильною водою и берега подмываетъ; въ послдніе двадцать лтъ около Спасо-Пископца отмыло сажень на двадцать. Старики помнятъ берегъ на версту дальше ныншняго. Когда вода сойдетъ, — до озера версты дв. Зимой нельзя замтить, гд начинается озеро: такъ пологи берега.

— А какая вода лучше для ловцовъ, спросилъ я своего спутника, сильная или малая?

— «Какъ можно!» отвчалъ онъ: «въ малую воду рыба лучше ловится: рки мелютъ, рыба и сваливается въ озеро; а въ сильную — вся по ркамъ разойдется, да въ ркахъ почитай все лто и живетъ; для насъ зимнихъ двойниковъ все едино, а для лтнихъ гораздо, гораздо хуже.»

Выхавъ на озеро, мы взяли нсколько на востокъ отъ дороги на Ужинъ и, прохавши версты дв-три, увидали до восьмисотъ саней съ сдоками: на саняхъ, непремнно сдокъ, хотя бы мальчикъ, или даже двочка.

— Зачмъ столько народу собралось? спросилъ я своего проводника.

— «А рыбу покупать у двойниковъ-ловцовъ, отвчалъ онъ, это все рыбаки. Сюда прізжаютъ верстъ за пятнадцать, а то и больше.»

Шумъ былъ страшный между рыбаками; но очень немногіе, не боле сотни, толковали о дл, прочіе же разговаривали кой о чемъ; дти играли. Изъ толковавшихъ о дл на первомъ план стоялъ мужикъ, съ окладистой бородой, въ новомъ дубленомъ полушубк, сверхъ котораго былъ надтъ на распашку тулупъ тоже дубленый.

— «Вс двойники на озер?» спросилъ онъ громкимъ, зычнымъ голосомъ.

— Теперь вс выхали! проговорили нкоторые.

— «Ну, слушай!» крикнулъ первый, «отступнова — рыбакамъ на кажинную дугу по гривеннику!»

— Какъ можно по гривеннику! зашумли въ толп: теперь ловъ хорошій! Не грхъ прибавить! Рубль пять надо дать! Три гривенника!

— «Еще что тамъ врать!» вскрикнулъ опять дубленый тулупъ: «сказано по гривеннику, и будетъ!»

Въ толп еще раздавалось: «Три гривенника! Четвертакъ! Хоть пяти-алтынный бы дать!» но тулупъ сталъ толковать съ своими, т. е. съ дловыми.

— «Ну давай разсчетъ длать: сколько рыбаковъ надо оставить», началъ тулупъ: «къ Спасо-Пископскимъ на двухъ по 8, да Егору Степанову 7; на Самокражу Семенову 6, да Ивану Петровичу 8….»

— Къ Петру Семенычу можно прибавить, сказали въ толп.

— Будетъ и шести! заспорили другіе.

— «Будетъ шести!» сказалъ тулупъ: «на Ретлю [16] пять: онъ прошлую недлю плохо ловилъ: рыбаки за нимъ даромъ проздили!…»

Такимъ образомъ, иногда немного поспоривъ, иногда настаивая, иногда уступая, онъ разсчиталъ на десять двойниковъ 68 человкъ рыбаковъ —. Кто на озер останется? спросилъ онъ посл разсчета: «отходи!»

Въ сторону отошло человкъ до восьмидесяти; сосчитали, бросили жеребій кому отходить; потомъ сосчитали, сколько дугъ осталось, и оставшіеся рыбаки на всякую дугу дали по гривеннику. Съ каждои дугой, т. е. запряженной лошадью долженъ быть кто нибудь, хоть маленькая двочка; въ противномъ случа дуга лишается права на отступной гривенникъ. Я слъ въ сани и похалъ на тоню.

— Скажи пожалуйста, спросилъ я своего проводника: за что же рыбаки платятъ отступнаго всмъ, кто прідетъ на озеро?

— «Такой законъ, ваше степенство», отвчалъ мн мой проводникъ: «вс рыбаки, сколько ни наесть, отъ Юрьева до Ретли, вс прізжаютъ; а чтобъ даромъ не здить, получаютъ, значитъ, по гривеннику. Да и всмъ даютъ, кто на озер случится: коли хотите, подходите, и вамъ дадутъ», прибавилъ онъ усмхаясь.,

— Нтъ, за это спасибо, сказалъ я, а скажи пожалуйста: зачмъ законъ такой положенъ? Вдь ихъ подводъ слишкомъ семьсотъ осталось, по гривеннику выходитъ слишкомъ семьдесятъ рублей, — эти деньги съ ловцовъ же выручаютъ.

— «Безъ этого нельзя», отвчалъ онъ: «имъ тоже хлбъ надо дать, оттого такой законъ изъ поконъ вку и положенъ: мы за этимъ не гонимся! Да и правду сказать: не всегда столько народу и скопляется: другой разъ прідетъ дугъ пятьсотъ, не больше.»

Мн говорилъ мой проводникъ, что онъ за себя поставилъ козака на этотъ день, чтобы хать со мною.

— Сколько ты заплатилъ за день козаку? спросилъ я его.

— «Да заплатилъ дорого: пятнадцать копекъ,» отвчалъ онъ: «случается дешевле нанимаемъ.»

— Какъ же такъ: ты нанялъ работать за пятнадцать копекъ, а т даромъ получаютъ почти по стольку же?

— «Да онъ безъ лошади!»

— Но все же мн кажется, что козаку супротивъ рыбаковъ дали мало.

— «Да козаку-то заплатилъ я одинъ,» говорилъ мн проводникъ, «а рыбакамъ міръ платитъ: оно и легко. Ваше степенство говоришь: съ насъ съ ловцовъ рыбакамъ деньги сходятъ. Слушай: всхъ двойниковъ десять, въ кажинномъ двойник тридцать два человка; это выходитъ всхъ 320 человкъ; да съ Трехъ-Острововъ Тарасъ Ивловъ, — у того 8 человкъ: имъ и легко платить; а я одинъ отдавай деньги своему козаку!»

Противъ этой логики я спорить не могъ.

— Скажи пожалуйста, спросилъ я, немного помолчавъ: я хочу купить у ловцовъ рыбы?

— «Сперва, когда жеребій трясли», отвчалъ онъ, «можно бъ было: недостало бы жеребья — купилъ, а теперь ни за какія деньги теб ловецъ не продастъ: нельзя; всю рыбу продавай рыбакамъ, что по жеребью достались.»

— Ну коли дешево дадутъ?