Из Парижа в Бразилию

Таким образом, лошадей опять заперли в особый вагон.

Затем друзья нежно простились с Перро, горячо обнявшись с честным канадцем и взяв с него обещание, что если Лопатину можно будет отлучиться зимою в Бразилию, то он, Перро, приедет вместе с ним.

— Если только нам не доведется увидеться раньше, — загадочно кинул Перро, взбегая с этими словами на пароходную пристань, чтобы поскорее завершить трогательное прощание.

Жак и Жюльен, взволнованные не меньше канадца, отправились на станцию южнотихоокеанской железной дороги Southern-Pasific Railroad.

Поезд должен был отойти почти одновременно с пароходом, на который были уже посажены китайцы и сданы инструменты.

Друзья сели в вагон, в котором им предстояло ехать до Аризоны, крайнего пункта на мексиканской границе, расположенного при слиянии Рио-Жила с Рио-Колорадо.

Поезд тронулся на закате солнца. Друзья комфортабельно устроились на ночь, поужинав в походном ресторане. Жак набросал в своем дневнике несколько заметок, Жюльен начертил на карте маршрут, и затем оба путешественника самым прозаическим образом улеглись спать.

Проснувшись с рассветом, путники некоторое время любовались проплывающими за окнами картинами. Поезд мчался мимо богатых плантаций хлеба, маиса, табака, хлопчатника, сахарного тростника, винограда, пеньки и льна.

Вскоре появились великолепные фруктовые сады, где среди деревьев возвышались чудесные померанцы в цвету.

Колокол паровоза зазвонил, поезд наполовину уменьшил свой ход и пошел по улицам городка, застроенным хорошенькими домами из необожженного кирпича. Это был Лос-Анжелос, столица одноименного графства, насчитывающий 8500 жителей.

Городок ничем не примечательный, кроме того, что это последний американский город на пути наших приятелей, если не считать Аризоны, которая хотя и называется городом, но, собственно говоря, не имеет права на такое название.

Жилищ нигде не было видно, за исключением станций, на которых локомотив обновлял свой запас воды и топлива.

Пять часов длилось это утомительно-скучное путешествие. Но вот колокол снова зазвонил, сливаясь с резкими свистками локомотива, и поезд остановился перед каким-то жалким строением, стоящим возле небольшой крепостишки, внизу которой протекала огромная река. На крепости развевался американский флаг.

То был форт Юма, построенный для отражения нападения местных индейцев, склонных к разбоям.

Глава XII

Центральная Америка. — Через Мексику. — Новое снаряжение двух путешественников. — Их слуга. — Сапоте. — Прерванный сон. — Жюльену кажется, что он слышит голос полковника Бутлера. — Засада. — Нападение. — Убийство лошадей. — Оборона. — Неожиданное вмешательство. — Дилижанс из Аризоны в Гуаймас. — Жюльен и Жак останавливают дилижанс. —

Депеша из Мексики. — Прибытие в Эрмосилио. — По дороге в Гуаймас. — Префект полиции. — Гвадалахара и Гуанахуато. — Кверетарская драма. — Город Мексико. — Французское посольство. — «Здравствуй, арестант». — Первый секретарь посольства. — Три друга.

Таким образом, долгий путь из Парижа в Бразилию постепенно близился к концу; громадное расстояние медленно, но неустанно сокращалось, и Жак Арно с каждым часом был все ближе и ближе к гасиенде Жаккари-Мирим, где его поджидало колоссальное наследство.

Но путь по-прежнему был труден. Читатель легко поверит этому, если взглянет на карту тех стран, через которые пролегал маршрут наших друзей.

Раз в неделю этим путем отправляется дилижанс, но наши путешественники не воспользовались им, а поскакали верхом на своих мустангах. Кроме того, они приобрели двух мулов — для поклажи и слуги двадцатилетнего метиса по имени Сапоте, которого они наняли на время путешествия.

Итак, наши французы двигались вперед по бесконечно длинной дороге от Аризоны до Гуаймаса.

Вечером на пятый день путники прибыли в венту (постоялый двор) Каборквениас, которая находится ровно в трехстах километрах от Аризоны и в сорока от Альтара.

Это было 10-го июня.

Плотно поужинав, друзья закурили благовонные мексиканские сигары, не уступающие гаванским, и уютно устроились в гамаках, легонько раскачиваясь в них.

Сладкая дремота овладела путниками. Они чувствовали, что скоро заснут крепким сном, как вдруг в их дрему ворвался стук копыт. Очевидно, в венту приехало несколько всадников.

Сон прервался. Друзья прислушались.

В той самой столовой, где только что ужинали француза, теперь слышались хриплые голоса, кричавшие что-то по-английски и по-немецки.